Page 44 - Дикая собака Динго,или Повесть о первой любви

Так простояли они с Таней довольно долго и пошли назад. Но едва только поднялись
наверх по тропинке позади рыбачьих изб, как тотчас же увидели Колю. Он шел, поддерживая
Женю, а она сгибалась, скользила по ледяным дорожкам, раскатанным рыбацкими детьми. И у
обоих были в руках коньки.
Таня свернула налево в переулок и притаилась за домом, сунув свои коньки в сугроб.
Тигр присел рядом, подняв на нее глаза. Он не мог ее понять.
Вот уж и Коля прошел мимо, ничего не заметив, а она все продолжала стоять. Тигр
поскулил немного, лапы его начали дрожать. Он вспомнил запах птичьих костей, которые
Коля приносил ему часто, и совесть его заныла. Он с визгом выскочил из-за дома и кинулся
вслед за Колей. Тот живо обернулся.
– Тигр, ты здесь? – сказал он удивленно. – А где же Таня?
А Таня – вот она, вышла из переулка и стоит: прятаться больше не к чему. Лицо ее
заливает яркая краска, более густая, чем это мог бы сделать холодный ветер, еще с утра
дувший с восточной стороны.
– Тигр, – сказала она, – иди сейчас же сюда!
Коля поклонился Тане и пошел ей навстречу, как попало размахивая своими коньками.
– Ты была уже на катке, так рано? – спросил он. – А я думал, ты с Филькой пошла на
спектакль в школу.
Таня оставалась неподвижной, отвернув лицо в сторону, и слова плохо повиновались ей,
хотя она говорила надменно:
– Я вовсе не была на катке, ты же видишь, что коньков у меня нет. Филька сказал тебе
правду. Мы идем с ним в школу на спектакль.
Коля посмотрел на руки Тани. Да, коньков у нее не было ни в руках, ни на плече.
– Так это правда? Отлично! – сказал он. – В таком случае, Тигр, иди сюда.
Таня громко крикнула:
– Не смей, Тигр!
И старая собака осталась на месте, хотя запах вкусных костей не выходил у нее из
головы. Она посидела еще немного возле Тани, может быть, даже подумала, что ей делать в
таком трудном случае, и, вспомнив, должно быть, про свои собственные дела, бросилась назад
в переулок, оставив детей одних.

Вслед за ней быстрыми шагами удалилась и Таня.
Она шла, стараясь не оглядываться назад.
«Нет, я не буду больше прятаться от Коли за домами и сугробами, – думала Таня, шагая
по улице, – не завяжу ему ремешка на коньках, и никогда не нужно этого делать».
И как мало Таня ни жила на земле и как долго ей еще ни оставалось жить, но она решила
во всю свою остальную жизнь даже не вспоминать о Коле, забыть всякую мысль о нем. Ведь
есть же на свете радости лучшие, чем эта, и, наверно, более легкие.
Она их знала раньше, еще совсем недавно ловя форель в реке или слушая звуки горна на
линейке в одном ряду с другими. Да и сейчас Филька ждет ее в школе на спектакле, и у
открытых ворот толпятся ее старые друзья.
Наконец, она может просто смотреть по сторонам, ни о чем не думая, может
разглядывать свой собственный город. Он тоже доставляет ей радость. Он мал, но, как и она,
дружен с ее небом, с черными от хвои лесами, и весною речные орлы любуются им с высоты.
Он и теперь, зимой, красив. И он не весь из дерева. Его пристань сделана из камня, и школа ее
из камня, и сделан из камня новый дом, в котором плавят золото.
А сколько новых дорог выбегает к нему из леса и снова убегает в лес, где в самой
глубине днем и ночью слышно дыхание высоких труб, виден новый дым над вершинами
кедров! А сколько машин проходит через город, обернув цепями свои колеса, чтобы они не
скользили по снегу!