Page 131 - Ленька Пантелеев

выйти. Пароход занимала воинская часть, отправлявшаяся на колчаковский фронт.
Большинство пассажиров осталось на пристани дожидаться следующего парохода. Но
пароходы ходили тогда без расписания, - неизвестно было, сколько придется ждать - час, день,
а может быть, и неделю.
Несколько человек отправились пешком в Казань. Пошел с ними и Ленька. Деньги у него
быстро таяли. Цены в те дни росли, как тесто на хороших дрожжах: сегодня бутылка молока
стоила тысячу рублей, а через месяц уже три или пять тысяч. Скоро Ленька проел последнюю
тысячу и должен был питаться тем, что ему давали его попутчики. Попутчики давали немного,
Ленька голодал.
На третью ночь, когда путешественники ночевали в поле, под стогом сена, Ленькины
товарищи покинули его. Он проснулся и увидел, что никого нет. Только яичная скорлупа
валялась вокруг да газетные махорочные окурки.
Когда рассвело, Ленька отправился в путь один.
...Весь день он шел по Большой Радищевской дороге в сторону Казани. В каком-то селе
старуха, приняв его за нищего, вынесла ему овсяную лепешку. В другом селе он попросил
напиться. Его напоили молоком.
Ночевал он в заколоченной полусожженной усадьбе. На дверях ее висел большой
ржавый замок с сургучной печатью. Ленька отодрал доски на окне и залез в помещение. В
комнатах не было никакой мебели, только в маленьком зальце стоял покрытый рогожами
рояль, да на чердаке он нашел несколько ящиков с книгами. У этих ящиков Ленька и заснул.
Разбудил его дождь, который, зарядив с утра, целый день барабанил по крыше. Ленька
дотемна сидел у слухового окна и читал старые номера "Исторического вестника". Питался он
зелеными китайскими яблоками, за которыми несколько раз спускался в сад. На следующее
утро, захватив с собой около двадцати книг, он зашагал дальше.
Часть книг он продал по дороге - мужикам на курево. С остальными пришел в Казань.
Здесь на главной базарной площади стоял заколоченный газетный киоск. Леньке отодрал
доски, разложил на прилавке книги и открыл торговлю.
Все книги он очень быстро распродал. Осталось у него только несколько томов "Жизни
животных" Брема, которых никто не покупал.
Несколько ночей подряд Ленька ночевал в газетном киоске. Днем он читал и продавал
Брема. Он готов был отдать его за совершенные гроши, чуть ли не даром. Но покупателей
почему-то, как на грех, не находилось.
Только на пятый день, когда карманы у Леньки опять опустели, покупатель нашелся. Это
был пленный немец, сапожник, который почти не говорил по-русски. Он долго разглядывал
тигров, леопардов и крокодилов, потом оторвался от книги и машинально спросил:
- Wie teuer?
Ленька напряг память, вспомнил немецкие уроки в училище и ответил:
- Funf Tausend.
Немец пришел в восторг, схватил Леньку за руку, принялся трясти ее и что-то говорить
быстро-быстро по-немецки. Ленька хоть и не понял ни слова, но отвечал:
- Ja. Ja. Ja.
Кое-как - на двух языках - он растолковал немцу, что он - сирота, бездомный, что ему
нечего есть.
Немец предложил ему работать у него в мастерской и прямо с базара потащил его к себе
на квартиру.
Жена его - толстая рыжеволосая эстонка или латышка - встретила Леньку не очень
приветливо. У Франца, как звали Ленькиного хозяина, работал уже в подмастерьях молодой
австриец - тоже военнопленный, - и хозяйке казалось, что второй помощник, да еще такой
маленький и тщедушный, совершенно не нужен.
С первого же дня она возненавидела Леньку. За обедом она подала на второе плошку
жареных почек. Леньке очень хотелось есть, и он положил себе на тарелку сразу две почки. И
пока остальные раскладывали по тарелкам свои порции, он их уже съел. Вдруг он услышал