Page 56 - СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ РАССКАЗЫ

делалось, заговаривал со всеми.

19

– Ну, как? вы уж устроились у нас? – спросил Краут у Володи. – Извините, как ваше
имя и отчество? У нас, вы знаете, уж такой обычай в артиллерии. Лошадку верховую
приобрели?
– Нет, – сказал Володя, – я не знаю, как быть. Я капитану говорил: у меня лошади нет,
да и денег тоже нет, покуда я не получу фуражных и подъемных. Я хочу просить покамест
лошади у батарейного командира, да боюсь, как бы он не отказал мне.
– Аполлон Сергеич-то? – Он произвел губами звук, выражающий сильное сомнение, и
посмотрел на капитана. – Вряд!
– Что ж, откажет – не беда, – сказал капитан, – тут-то лошади, по правде, и не нужно, а
все попытать можно, я спрошу нынче.
– Как! вы его не знаете, – вмешался Дяденко, – другое что откажет, а им ни за что…
хотите пари?..
– Ну, да ведь уж известно, вы всегда противоречите.
– Оттого противоречу, что я знаю, он на другое скуп, а лошадь даст, потому что ему нет
расчета отказать.
– Как нет расчета, когда ему здесь по 8 рублей овес обходится! – сказал Краут. –
Расчет-то есть не держать лишней лошади!
– Вы просите себе Скворца, Владимир Семеныч, – сказал Вланг, вернувшийся с
трубкой Краута, – отличная лошадка!
– С которой вы в Сороках в канаву упали? А? Вланга? – засмеялся штабс-капитан.
– Нет, да что же вы говорите, по 8 рублей овес, – продолжал спорить Дяденко, – когда у
него справка по 10 с полтиной; разумеется, не расчет.
– А еще бы у него ничего не оставалось! Небось вы будете батарейным командиром,
так в город не дадите лошади съездить!
– Когда я буду батарейным командиром, у меня будут, батюшка, лошади по четыре
гарнчика кушать; доходов не буду собирать, не бойтесь.
– Поживем, посмотрим, – сказал штабс-капитан. – И вы будете брать доход, и они, как
будут батареей командовать, тоже будут остатки в карман класть, – прибавил он, указывая на
Володю.
– Отчего же вы думаете, Фридрих Крестьяныч, что и они захотят пользоваться? –
вмешался Черновицкий. – Может, у них состояние есть: так зачем же они станут
пользоваться?
– Нет-с, уж я… извините меня, капитан, – покраснев до ушей, сказал Володя, – уж я это
считаю неблагородно.
– Эге-ге! Какой он бедовый! – сказал Краут. – Дослужитесь до капитана, не то будете
говорить.
– Да это все равно; я только думаю, что ежели не мои деньги, то я и не могу их брать.
– А я вам вот что скажу, молодой человек, – начал более серьезным тоном
штабс-капитан. – Вы знаете ли, что когда вы командуете батареей, то у вас, ежели хорошо
ведете дела, непременно остается в мирное время 500 рублей, в военное – тысяч 7, 8, и от
одних лошадей. Ну и ладно. В солдатское продовольствие батарейный командир не
вмешивается: уж это так искони ведется в артиллерии; ежели вы дурной хозяин, у вас ничего
не останется. Теперь вы должны издерживать, против положения, на ковку – раз (он загнул
один палец), на аптеку – два (он загнул другой палец), на канцелярию – три, на подручных
лошадей по 500 целковых платят, батюшка, а ремонтная цена 50, и требуют, – это четыре.
Вы должны против положения воротники переменить солдатам, на уголь у вас много
выходит, стол вы держите для офицеров. Ежели вы батарейный командир, вы должны жить
прилично: вам и коляску нужно, и шубу, и всякую штуку, и другое, и третье, и десятое… да