Page 50 - Тарас Бульба

– Погребут его и без нас! – сказал Тарас, – будут у него плакальщики и утешницы!
И минуты две думал он, кинуть ли его на расхищенье волкам-сыромахам или пощадить
в нем рыцарскую доблесть, которую храбрый должен уважать в ком бы то ни было. Как
видит, скачет к нему на коне Голокопытенко:
– Беда, атаман, окрепли ляхи, прибыла на подмогу свежая сила!..
Не успел сказать Голокопытенко, скачет Вовтузенко:
– Беда, атаман, новая валит еще сила!..
Не успел сказать Вовтузенко, Пысаренко бежит бегом, уже без коня:
– Где ты, батьку? Ищут тебя козаки. Уж убит куренной атаман Невылычкий,
Задорожний убит, Черевиченко убит. Но стоят козаки, не хотят умирать, не увидев тебя в
очи; хотят, чтобы взглянул ты на них перед смертным часом!
– На коня, Остап! – сказал Тарас и спешил, чтобы застать еще козаков, чтобы поглядеть
еще на них и чтобы они взглянули перед смертью на своего атамана.
Но не выехали они еще из лесу, а уж неприятельская сила окружила со всех сторон лес,
и меж деревьями везде показались всадники с саблями и копьями. «Остап!.. Остап, не
поддавайся!..» – кричал Тарас, а сам, схвативши саблю наголо, начал честить первых
попавшихся на все боки. А на Остапа уже наскочило вдруг шестеро; но не в добрый час,
видно, наскочило: с одного полетела голова, другой перевернулся, отступивши; угодило
копьем в ребро третьего; четвертый был поотважней, уклонился головой от пули, и попала в
конскую грудь горячая пуля, – вздыбился бешеный конь, грянулся о землю и задавил под
собою всадника. «Добре, сынку!.. Добре, Остап!.. – кричал Тарас. – Вот я следом за тобою!..»
А сам все отбивался от наступавших. Рубится и бьется Тарас, сыплет гостинцы тому и
другому на голову, а сам глядит все вперед на Остапа и видит, что уже вновь схватилось с
Остапом мало не восьмеро разом. «Остап!.. Остап, не поддавайся!..» Но уж одолевают
Остапа; уже один накинул ему на шею аркан, уже вяжут, уже берут Остапа. «Эх, Остап,
Остап!.. – кричал Тарас, пробиваясь к нему, рубя в капусту встречных и поперечных. – Эх,
Остап, Остап!..» Но как тяжелым камнем хватило его самого в ту же минуту. Все
закружилось и перевернулось в глазах его. На миг смешанно сверкнули пред ним головы,
копья, дым, блески огня, сучья с древесными листьями, мелькнувшие ему в самые очи. И
грохнулся он, как подрубленный дуб, на землю. И туман покрыл его очи.

X

– Долго же я спал! – сказал Тарас, очнувшись, как после трудного хмельного сна, и
стараясь распознать окружавшие его предметы. Страшная слабость одолевала его члены.
Едва метались пред ним стены и углы незнакомой светлицы. Наконец заметил он, что пред
ним сидел Товкач, и, казалось, прислушивался но всякому его дыханию.
«Да, – подумал про себя Товкач, – заснул бы ты, может быть, и навеки!» Но ничего не
сказал, погрозил пальцем и дал знак молчать.
– Да скажи же мне, где я теперь? – спросил опять Тарас, напрягая ум и стараясь
припомнить бывшее.
– Молчи ж! – прикрикнул сурово на него товарищ. – Чего тебе еще хочется знать?
Разве ты не видишь, что весь изрублен? Уж две недели как мы с тобою скачем не переводя
духу и как ты в горячке и жару несешь и городишь чепуху. Вот в первый раз заснул покойно.
Молчи ж, если не хочешь нанести сам себе беду.
Но Тарас все старался и силился собрать свои мысли и припомнить бывшее.
– Да ведь меня же схватили и окружили было совсем ляхи? Мне ж не было никакой
возможности выбиться из толпы?
– Молчи ж, говорят тебе, чертова детина! – закричал Товкач сердито, как нянька,
выведенная из терпенья, кричит неугомонному повесе-ребенку. – Что пользы знать тебе, как
выбрался? Довольно того, что выбрался. Нашлись люди, которые тебя не выдали, – ну, и
будет с тебя! Нам еще немало ночей скакать вместе. Ты думаешь, что пошел за простого