Page 122 - Ночевала тучка золотая

существуют все те люди, которые от Его имени волю его творили.
Живы, но как живы?
Не мучают ли их кошмары, не приходят ли в полночь тени убиенных, чтобы о себе
напомнить?
Нет, не приходят.
Поиграв с внучатами, они собираются, узнавая друг друга по незримым, но им
очевидным приметам. Печать, наложенная их профессией, видать, устойчива.
И, сплачиваясь, в банях ли, в пивных ли, они соединяют с глухим звоном немытые
кружки и пьют за свое здоровье и свое будущее.
Они верят, что не все у них позади…
На рассвете, лишь рассеялся густой туман, прикрывавший долину, и с поля потянуло
ветерком и запахом горелой травы, мы вдвоем пробирались тихим двором, где рядом с
желтым бугорком директорской могилы торчала повозка с камнями. Видать, ее вчера так и
не смогли вытащить.
Мы скользнули в наш лаз и выбрались к кладбищу.
Впрочем, кладбища уже не было. Валялись тут и там побитые и выкорчеванные камни,
готовые к отправке, да рыжела вывернутая земля.
Но когда мы полем направились к реке, мы снова наткнулись на могильные камни,
положенные в ряд.
Это и была дорога, необычная дорога, проложенная почему-то не в станицу, а в
сторону безлюдных гор.
Мой спутник на первом же камне будто запнулся. Постоял, глядя себе под ноги, потом
наклонился, присел на корточки, на колени. Неловко выворачивая набок голову, что-то вслух
прочел.
— Что? — спросил я нетерпеливо. — Что ты там читаешь?
Не отрываясь от своего странного занятия, он сказал:
— Тут лежат Зуйбер…
— Зуйбер? Кто это? Он пожал плечами.
— Дада… Отэц…
И переполз к следующему камню…
— Тут лежат Умран…
— А это кто?
Как и в первый раз, он повторил, не глядя на меня:
— Дада… Отэц…
И далее, от камня к камню: — Хасан… Дени… Тоита… Вахит… Рамзан… Социта…
Ваха…
Я оглянулся кругом. Рассвело уже настолько, что нас было видно издалека. Надо было
спешно и скрытно уходить.
Я поторопил своего спутника.
— Пойдем, пойдем… Пора!
Он не слышал меня.
Переползая от камня к камню, он прочитывал имена, словно повторял на память
историю своего рода.
Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы дорога не уткнулась в высокий
обрывистый берег реки… В пропасть. Наверное, дальше будет мост, его уже начинали
строить.
Миновав опасный обрыв, мы спустились к реке, перешли по камням на другую сторону
и стали удаляться в сторону гор.
Мой спутник все оглядывался, пытаясь запомнить это место.
Ни он, ни я, конечно, не могли тогда знать, что наступит, придет время
— и дети, и внуки тех, чьи имена стояли на вечных камнях, вернутся во имя
справедливости на свою землю.