Page 23 - Завтра была война...

— Люберецкая? — Валентина Андроновна была явно удивлена, и Искра не дала ей
опомниться.
— Да, Вика. Зина Коваленко напутала в своей информации. Это был пробный шар.
Искра даже отвернулась, понимая, что идет на провокацию. Но ей необходимо было
проверить подозрения.
— Значит, Вика? — Валентина Андроновна окончательно утеряла наступательный
пафос. — Да, да. Коваленко много болтала лишнего. Кто-то ушел из дома, кто-то в кого-то
влюбился, кто-то читал стихи. Она очень, очень несобранная, эта Коваленко! Ну что же,
тогда все понятно, и… и ничего страшного. Отец Люберецкой — виднейший руководитель,
гордость нашего города. И Вика очень серьезная девушка.
— Я могу идти?
— Что? Да, конечно. Видишь, как все просто решается, когда говорят правду. Твоя
подруга Коваленко очень, очень несерьезный человек.
— Я подумаю об этом,-сказала Искра и вышла. Она торопилась к несерьезному
человеку, зная, что любопытная подружка непременно ждет ее во дворе школы. Ей
необходимо было объяснить кое-что про сплетни, длинный язык и легкомысленную
склонность к откровениям.
Зиночка весело щебетала в обществе двух десятиклассников Юрия и Сергея, а вдали
маячил Артем. Искра молча взяла подружку за руку и повлекла за собой; Артем двинулся
было за ними, но одумался и исчез.
— Куда ты меня тащишь?
Искра завела Зину за угол школы, втиснула в закуток у входа в котельную и спросила
без предисловия:
— Ты кто-идиотка, сплетница или предатель? Вместо ответа Зиночка тут же вызвала на
помощь слезы. Она всегда прибегала к ним в затруднительных случаях, но на сей раз это
было ошибкой.
— Значит, ты предатель.
— Я? — Зина враз перестала плакать.
— Ты что наговорила Валендре?
— А я наговорила? Она поймала меня в уборной перед зеркалом. Стала ругать, что
верчусь и… кокетничаю. Это она так говорит, а я вовсе не кокетничаю и даже не знаю, как
это делают. Ну, я стала оправдываться. Я стала оправдываться, а она — расспрашивать,
подлая. И я ничего не хотела говорить, честное слово, но… все рассказала. Я не нарочно
рассказала, Искорка, я же совсем не нарочно.
Осторожно всхлипывая, Зиночка говорила что-то еще, но Искра уже не слушала, а
размышляла. Потом скомандовала:
— Утрись, и идем к Люберецким.
— Куда? — От удивления Зиночка мгновенно перестала всхлипывать.
— Ты подвела человека. Завтра Вику начнет допрашивать Валендра, и нужно, чтобы
она была к этому готова.
— Но мы же никогда не были у Люберецких.
— Не были, так будем. Пошли!
Вика гордилась своим отцом не меньше, чем Искра мамой. Но если Искра гордилась
про себя, то Вика — открыто и победоносно. Гордилась его наградами: орденом боевого
Красного Знамени за гражданскую войну и орденом за высокие достижения в мирном
строительстве. Гордилась его многочисленными именными подарками от наркома,
фотоаппаратами и часами, радиоприемниками и патефонами. Гордилась его статьями, его
боевыми заслугами в прошлом и его прекрасными делами в настоящем.
Мать Вики давно умерла. Первое время с ними жила тетя -сестра отца; позднее она
вышла замуж, переехала в Москву и навещала Люберецких нечасто. Хозяйство вела
домработница, быт был налажен, девочка росла и развивалась нормально, и тете не о чем
было особенно беспокоиться. Беспокоился всегда сам Люберецкий. И с каждым годом