Page 126 - Айвенго
P. 126

быть, ошибся, сэр рыцарь.
                     - Нет,  мой  почтенный  друг,-  отвечал  рыцарь,-  я  вам  в  точности  передал  то,  что  тут
               написано.
                     - В таком случае,  -  сказал Гурт,  -  клянусь  святым Фомой, надо взять замок, хотя  бы
               пришлось голыми руками разобрать его по камешку.
                     - Нам  с  тобой  больше  и  нечем  орудовать,-  сказал  Вамба,-  только  мои  руки  вряд  ли
               годятся на это.
                     - Это они так говорят, чтобы выиграть время,- сказал Локсли.- Они не решатся на дело,
               за которое им придётся отвечать своей головой.
                     - Было  бы  хорошо,-  сказал  Чёрный  Рыцарь,-  если  бы  кто-нибудь  из  нас  ухитрился
               проникнуть в замок,чтобы разузнать,как там обстоят дела.Они просят прислать священника
               для  принятия  исповеди;  по-моему,  наш  святой  отшельник  мог  бы  исполнить  эту
               благочестивую обязанность; заодно он доставил бы нам нужные сведения.
                     - А, чёрт бы тебя побрал с твоими советами!- воскликнул святой пустынник. - Я же тебе
               говорил, сэр Лентяй, что когда я сбрасываю рясу, вместе с ней снимаю и мой духовный сан,
               так что вся моя святость и даже латынь пропадают. В зелёном кафтане я скорее способен
               подстрелить двадцать оленей, чем исповедать одного христианина.
                     - Боюсь,  - сказал Чёрный Рыцарь,  - что здесь никого не найдётся, кто  бы годился на
               роль отца-исповедника.
                     Все переглядывались между собой и молчали.
                     - Ну,  я  вижу,-  сказал  Вамба  после  короткой  паузы,  -  что  дураку  на  роду  написано
               оставаться в дураках и совать шею в такое ярмо, от которого умные люди шарахаются. Да
               будет вам известно, дорогие братья и земляки, что до шутовского колпака я носил рясу и до
               тех пор готовился в монахи, пока не началось у меня воспаление мозгов и осталось у меня
               ума не больше чем на дурака. Вот я и думаю, что с помощью той святости, благочестия и
               латинской учёности, которые зашиты в капюшоне доброго отшельника, я сумею доставить
               как мирское, так и духовное утешение нашему хозяину, благородному Седрику, а также и
               его товарищам по несчастью.
                     - Как ты думаешь, годится он на это?- спросил у Гурта Чёрный Рыцарь.
                     - Уж  право  не  знаю,-  отвечал  Гурт.-  Если  окажется  негодным,  то  это  будет  первый
               случай, когда его ум не подоспеет на выручку его глупости.
                     - Так  надевай  рясу,  добрый  человек,-  сказал  Чёрный  Рыцарь,-  и  пускай  твой  хозяин
               через тебя пришлёт нам весть о том, как обстоят дела у них в замке. Там, должно быть, мало
               народу, так что внезапное и смелое нападение может увенчаться полным успехом. Однако
               время не терпит, иди скорее.
                     - А мы между тем,- сказал Локсли,- так обложим все стены кругом, что ни одна муха
               оттуда  не  вылетит  без  нашего  ведома.Ты  скажи  этим  злодеям,друг  мой,-  продолжал  он,
               обращаясь  к  Вамбе,-  что  за  всякое  насилие,  учинённое  над  пленниками,  мы  с  них  самих
               взыщем вдесятеро.
                     - Мир вам! - сказал Вамба, успевший напялить на себя полное монашеское облачение.
                     Произнося  эти  слова,  он  принял  степенную  и  торжественную  осанку  и  чинной
               поступью отправился выполнять свою миссию.

                                                        Глава XXVI

                                                 Конь вдруг начнёт плестись рысцой,
                                                 А клячи вскачь пойдут;
                                                 Так станет вдруг шутом святой,
                                                 Монахом станет шут.
                                                 Старинная песня


                     Когда  шут,  облачённый  в  рясу  отшельника  и  препоясанный  узловатою  верёвкою,
   121   122   123   124   125   126   127   128   129   130   131