Page 76 - Бегущая по волнам

пришел, решительно никого не встретил и вскоре был на улице. С минуту я то уходил прочь,
то поворачивал обратно, начав сомневаться, было ли то, что было. В душе и голове гул был
такой, как если бы я лежал среди рельс под мчавшимся поездом. Все звуки кричали, все
было страшно и ослепительно. Тут я увидел Гарвея и очень обрадовался, но не мог
радоваться по-настоящему. Мысли появлялись очень быстро и с силой. Так я, например,
узнав, что Гарвей идет к Гезу – немедленно, с совершенным убеждением порешил, что если
есть на меня какие-нибудь неведомые мне подозрения, лучше всего будет войти теперь же с
Гарвеем. Я думал, что барышня уже далеко. Ничего подобного, такого, чем обернулось все
это несчастье, мне не пришло даже в голову. Одно стояло в уме: «Я вошел и увидел, и я так
же поражен, как и все». Пока я здесь сидел, я внутренне отошел, а потому не мог больше
молчать.
На этих словах показание Бутлера отзвучало и смолкло. Он то вставал, то садился.
– Дайте вашу руку, Бутлер, – сказала Биче. Она взяла его руку, протянутую медленно и
тяжело, и крепко встряхнула ее. – Вы тоже не виноваты, а если бы и были виноваты, не
виновны теперь. – Она обратилась к комиссару. – Должна говорить я.
– Желаете дать показания наедине?
– Только так.
– Элиас Бутлер, вы арестованы. Томас Гарвей – вы свободны и обязаны явиться
свидетелем по вызову суда.
Полисмены, присутствие которых только теперь стало заметно, увели Бутлера. Я
вышел, оставив Биче и условившись с ней, что буду ожидать ее в экипаже. Пройдя сквозь
коридор, такой пустой утром и так полный теперь набившейся изо всех щелей квартала
толпой, разогнать которую не могли никакие усилия, я вышел через буфет на улицу.
Неподалеку стоял кэб; я нанял его и стал ожидать Биче, дополняя воображением немногие
слова Бутлера, – те, что развертывались теперь в показание, тяжелое для женщины и в
особенности для девушки. Но уже зная ее немного, я не мог представить, чтобы это
показание было дано иначе, чем те движения женских рук, которые мы видим с улицы, когда
они раскрывают окно в утренний сад.

Глава XXIX

Мне пришлось ждать почти час. Непрестанно оглядываясь или выходя из экипажа на
тротуар, я был занят лишь одной навязчивой мыслью: «Ее еще нет». Ожидание утомило меня
более, чем что-либо другое в этой мрачной истории. Наконец я увидел Биче. Она поспешно
шла и, заметив меня, обрадованно кивнула. Я помог ей усесться и спросил, желает ли Биче
ехать домой одна.
– Да и нет; хотя я утомлена, но по дороге мы поговорим. Я вас не приглашаю теперь,
так как очень устала.
Она была бледна и досадовала. Прошло несколько минут молчаливой езды, пока Биче
заговорила о Гезе.
– Он запер дверь. Произошла сцена, которую я постараюсь забыть. Я не испугалась, но
была так зла, что сама могла бы убить его, если бы у меня было оружие. Он обхватил меня и,
кажется, пытался поцеловать. Когда я вырвалась и подбежала к окну, я увидела, как могу
избавиться от него. Под окном проходила лестница, и я спрыгнула на площадку. Как
хорошо, что вы тоже пришли туда!
– Увы, я не мог ничем вам помочь!
– Достаточно, что вы там были. К тому же вы старались если не обвинить себя, то
внушить подозрение. Я вам очень благодарна, Гарвей. Вечером вы придете к нам? Я назначу
теперь же, когда встретиться. Я предлагаю в семь. Я хочу вас видеть и говорить с вами. Что
вы скажете о корабле?
– «Бегущая по волнам», – ответил я, – едва ли может быть передана вам в ближайшее
время, так как, вероятно, произойдет допрос остальной команды, Синкрайта, и судно не