Page 42 - Борьба миров

живущему.
Он был очень тяжел, этот пар, тяжелее самого густой дыма. Поэтому после первого
сильного толчка, заставлявшего его взлететь кверху, он опускался, разливаясь по земле
скорее как жидкое, чем газообразное, тело. С возвышенностей он стекал в долины, ручьи и
лужи совершенно так, как течет углекислый газ из трещин вулканов. Там, где он попадал в
воду, происходил какой-то странный химический процесс. Поверхность воды мгновенно
покрывалась пеной, которая по мере своего образования медленно опускалась в воду,
очищая место другой.
Этот порошок был абсолютно нерастворим, и странность заключалась в том, что если
вдыхание этого газа было смертоносным, то воду, содержащую этот порошок, можно было
пить без вреда. Самый же пар не расходился, как то бывает с газообразными телами, а висел
в воздухе плотными клубами, потом медленно соединялся с туманом и с росой, оседая на
землю в виде порошка.
Теперь, когда после бурного взлета черных клубов заканчивалось образование
газообразного конуса, футов на пятьдесят над землей, на крышах, в верхних этажах домов и
на высоких деревьях, была полная возможность спастись от его ядовитого действия. Это
было доказано в ту же ночь в Стрит-Кобгэме и Диттоне.
Человек, спасшийся от смерти в Кобгэме, передает удивительные подробности об этом
событии. Сидя на колокольне, он наблюдал, как клубы черного дыма окутывали деревню и
как из этой черной бездны постепенно, словно привидения, появлялись дома. Полтора суток
просидел он там, измученный, голодный, жарясь на солнце. Под голубым сводом неба, на
фоне далеких холмов, лежала земля, как будто затянутая черным бархатом, и на ней
понемногу появились в разных местах красные крыши, зеленые верхушки деревьев, а
позднее окруженные черной дымкой кусты и изгороди, амбары и хижины.
Но так было только в Стрит-Кобгэме, где черный пар остался лежать, пока не осел на
землю. Вообще же марсиане, дав пару исполнить свое назначение, очищали от него воздух,
направляя в него струи обыкновенного дыма.
Так разогнали они клубы черного пара в нашем соседстве, как мы могли это видеть из
окон покинутого дома в верхнем Галлифорде, куда мы вернулись. Оттуда же мы видели
перебегающий свет электрических прожекторов на холмах Ричмонда и Кингстона и
слышали, как в одиннадцать часов задребезжали окна в нашем домике от громких выстрелов
из тяжелых крепостных орудий на позициях. Пальба в невидимых марсиан продолжалась без
перерыва в продолжение четверти часа по направлении к Гэптону и Диттону. Затем бледные
лучи света погасли, и на смену им взвился ярко-красный огненный столб.
Потом упал четвертый цилиндр, промелькнув сверкающим зеленым метеором, как я
узнал впоследствии, в Буши-Парке. Но еще до канонады на позициях Ричмонда и Кингстона
слышались отголоски далеких беспорядочных выстрелов с юго-западной стороны.
Очевидно, те батареи тоже пробовали стрелять наудачу, пока черный пар не задушил там
людей.
Таким образом, по заранее обдуманному плану, спокойно и методично, обкуривая
человеческие жилища, как мы обкуриваем осиные гнезда, распространяли марсиане свой
удушливый газ по всей местности, прилегающей к Лондону. Концы полумесяца медленно
раздвигались, обхватывая постепенно местности от Ганвелля до Кумба и Мальдена.
Всю ночь напролет подвигались марсиане, работая своими разрушительными
трубками. Ни разу с тех пор, как в Сен-Джордж-Гилле упал марсианин, подбитый нашей
гранатой, у нашей артиллерии не было ни одного удачного выстрела. Везде, где только была
малейшая опасность для марсиан наткнуться на невидимые за прикрытием пушки, они
выпускали заряд черного пара, а где батареи были на виду, там действовал тепловой луч.
Около полуночи пылающие деревья по склонам Ричмонд-Парка и зарево пожара на
Кингстонском холме осветили клубы черного пара, покрывшего всю долину Темзы и
расползавшемуся кругом, насколько хватало глаз. И по этому ползущему черному дыму, не
спеша, шагали два марсианина, пуская во все стороны струи шипящего пара.