Page 103 - Похождения бравого солдата Швейка

рассказывает о своём изобретении.
«Книга, господа, это множество нарезанных в четвёртку листов бумаги разного
формата, напечатанных и собранных вместе, переплетённых и склеенных клейстером. Да-с.
Знаете ли вы, господа, что такое клейстер? Клейстер — это клей».
Полковник был так непроходимо глуп, что офицеры, завидев его издали, сворачивали в
сторону, чтобы не выслушивать от него такой истины, что улица состоит из мостовой и
тротуара и что тротуар представляет собой приподнятую над мостовой панель вдоль фасада
дома. А фасад дома — это та часть, которая видна с мостовой или с тротуара. Заднюю же
часть дома с тротуара видеть нельзя, в чём мы легко можем убедиться, сойдя на мостовую.
Как-то раз он даже пытался продемонстрировать этот интересный опыт, но, к счастью,
попал под колёса. С той поры он поглупел ещё больше. Он останавливал офицеров и
пускался в бесконечные разглагольствования об омлетах, о солнце, о термометрах, о
сдобных пышках, об окнах и о почтовых марках.
Действительно, было странно, как мог этот идиот сравнительно быстро продвигаться
по службе и пользоваться покровительством очень влиятельных лиц, корпусного генерала,
например, который благоволил к полковнику, несмотря на полную бездарность последнего.
На манёврах полковник творил прямо чудеса: никуда он не поспевал вовремя и водил полк
колоннами против пулемётов. Несколько лет назад на манёврах в Южной Чехии, где
присутствовал император, он исчез вместе со своим полком, попал с ним в Моравию и
проблуждал там ещё несколько дней после того, как манёвры закончились и солдаты уже
валялись в казармах. Но ему и это сошло.
Благодаря приятельским отношениям с корпусным генералом и другими не менее
тупыми военными сановниками старой Австрии он получал разные награды и ордена,
которыми гордился чрезвычайно; он считал себя лучшим солдатом под луной, лучшим
теоретиком стратегии и знатоком всех военных наук. На полковых смотрах он любил
поговорить с солдатами и всегда задавал им один и тот же вопрос: почему введённые в
армии винтовки называются «манлихеровки»?
В полку о нём говорили с насмешкой: «Ну вот, развёл свою манлихеровину!»
Он был необыкновенно мстителен и губил тех из подчинённых офицеров, которые ему
почему-либо не нравились. Если, например, кто-нибудь из них хотел жениться, он пересылал
их прошения в высшую инстанцию, не забывая приложить от себя самые скверные
рекомендации.
У полковника недоставало половины левого уха, которое ему отсекли в дни его
молодости на дуэли, возникшей из-за простой констатации факта, что Фридрих Краус фон
Циллергут — большой дурак.
Если мы рассмотрим его умственные способности, то придём к заключению, что они
были ничуть не выше тех, которыми мордастый Франц-Иосиф Габсбург прославился в
качестве общепризнанного идиота: то же безудержное словоизлияние, то же изобилие
крайней наивности.
Однажды на банкете, в офицерском собрании, когда речь зашла о Шиллере, полковник
Краус фон Циллергут ни с того ни с сего провозгласил:
— А я, господа, видел вчера паровой плуг, который приводился в движение
локомотивом. Представьте, господа, локомотивом, да не одним, а двумя! Вижу дым,
подхожу ближе — оказывается, локомотив, и с другой стороны — тоже локомотив. Скажите,
господа, разве это не смешно? Два локомотива, как будто не хватало одного!
И, выдержав паузу, добавил:
— Когда кончился бензин, автомобиль вынужден был остановиться. Это я тоже сам
вчера видел. А после этого ещё болтают об инерции, господа! Не едет, стоит, с места не
трогается! Нет бензина. Ну, не смешно ли?
При всей своей тупости полковник был чрезвычайно набожен. У него в квартире стоял
домашний алтарь. Полковник часто ходил на исповедь и к причастию в костёл св. Игнатия и
с самого начала войны усердно молился за победу австрийского и германского оружия. Он