Page 105 - Похождения бравого солдата Швейка

абсолютно точно и с серьёзным видом. Он подстерегал каждого проходившего мимо, от
рядового до подполковника. Рядовых, которые на лету притрагивались рукой к козырьку, как
бы говоря: «Моё почтеньице!» — он сам отводил в казармы для наложения взыскания. Для
него не существовало оправдания: «Я не видел».
«Солдат, — говаривал он, — должен и в толпе искать своего начальника и думать
только о том, чтобы исполнять обязанности, предписанные ему уставом. Падая на поле
сражения, он и перед смертью должен отдать честь. Кто не умеет отдавать честь или делает
вид, что не видит начальства, или же отдаёт честь небрежно, тот в моих глазах не человек, а
животное».
— Господин поручик, — грозно сказал полковник Краус, — младшие офицеры обязаны
отдавать честь старшим. Это не отменено. А во-вторых, с каких это пор вошло у господ
офицеров в моду ходить на прогулку с крадеными собаками? Да, с крадеными! Собака,
которая принадлежит другому, — краденая собака.
— Эта собака, господин полковник… — возразил было поручик Лукаш.
— …принадлежит мне, господин поручик! — грубо оборвал его полковник. — Это мой
Фокс.
А Фокс, или Макс, вспомнив своего старого хозяина, совершенно выкинул из сердца
нового и, вырвавшись, прыгал на полковника, проявляя такую радость, на которую способен
разве только гимназист-шестиклассник, обнаруживший взаимность у предмета своей
любви…
— Гулять с крадеными собаками, господин поручик, никак не сочетается с честью
офицера. Вы не знали? Офицер не имеет права покупать собаку, не убедившись
предварительно, что покупка эта не будет иметь дурных последствий! — гремел полковник
Краус, гладя Фокса-Макса, который из подлости начал рычать на поручика и скалить зубы,
словно полковник науськивал его: «Возьми, возьми его!»
— Господин поручик, — продолжал полковник, — считаете ли вы приемлемым для
себя ездить на краденом коне? Прочли ли вы моё объявление в «Богемии» и «Тагеблатте» о
том, что у меня пропал пинчер?.. Или вы не читаете объявлений, которые ваш начальник
даёт в газеты?
Полковник всплеснул руками.
— Ну и офицеры пошли! Где дисциплина? Полковник даёт объявления, а поручик их
не читает!
«Хорошо бы съездить тебе раза два по роже, старый хрыч!» — подумал поручик, глядя
на полковничьи бакенбарды, придававшие ему сходство с орангутангом.
— Пройдёмте со мною, — сказал полковник, и они пошли, продолжая милую беседу.
— На фронте, господин поручик, с вами такая вещь во второй раз не случится.
Прохаживаться в тылу с крадеными собаками, безусловно, очень некрасиво. Да-с.
Прогуливаться с собакой своего начальника! В то время как мы ежедневно теряем на полях
сражений сотни офицеров… А между тем объявления не читаются. Я мог бы давать
объявления о пропаже собаки сто лет подряд. Двести лет! Триста лет!!
Полковник громко высморкался, что всегда было у него признаком сильного
раздражения, и, сказав: «Можете продолжать прогулку!» — повернулся и пошёл, злобно
стегая хлыстом по полам своей офицерской шинели. Поручик Лукаш перешёл на
противоположную сторону и снова услыхал: «Halt!» Это полковник задержал какого-то
несчастного пехотинца-запасного, который думал об оставшейся дома матери и не заметил
его.
Суля солдату всех чертей, полковник собственноручно поволок его в казармы для
наложения взыскания.
«Что сделать со Швейком? — раздумывал поручик. — Всю морду ему разобью. Нет,
этого недостаточно. Нарезать из спины ремней, и то этому негодяю мало!»
Не думая больше о предстоящем свидании с дамой, разъярённый поручик направился
домой.