Page 111 - Похождения бравого солдата Швейка

венке бранных слов, то мне останется только удовлетвориться этим обогащением
чешского языка.
ЯРОСЛАВ ГАШЕК

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НА ФРОНТЕ

Глава I
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ШВЕЙКА В ПОЕЗДЕ

В одном из купе второго класса скорого поезда Прага — Чешские Будейовицы ехало
трое пассажиров: поручик Лукаш, напротив которого сидел пожилой, совершенно лысый
господин, и, наконец, Швейк. Последний скромно стоял у двери и почтительно готовился
выслушать очередной поток ругательств поручика, который, не обращая внимания на
присутствие лысого штатского, всю дорогу орал, что Швейк — скотина и тому подобное.
Дело было пустяковое: речь шла о количестве чемоданов, за которыми должен был
присматривать Швейк.
— У нас украли чемодан! — ругал Швейка поручик. — Как только у тебя язык
поворачивается, негодяй, докладывать мне об этом!
— Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, — тихо ответил Швейк, — его
взаправду украли. На вокзале всегда болтается много жуликов, и, видать, кому-то из них наш
чемодан, несомненно, понравился, и этот человек, несомненно, воспользовался моментом,
когда я отошёл от чемоданов доложить вам, что с нашим багажом всё в порядке. Этот
субъект мог украсть наш чемодан именно в этот подходящий для него момент. Они только и
подстерегают такие моменты. Два года тому назад на Северо-Западном вокзале у одной
дамочки украли детскую колясочку вместе с девочкой, закутанной в одеяльце, но воры были
настолько благородны, что сдали девочку в полицию на нашей улице, заявив, что её, мол,
подкинули и они нашли её в воротах. Потом газеты превратили бедную дамочку в мать-
злодейку. — И Швейк с твёрдой убеждённостью заключил: — На вокзалах всегда крали и
будут красть — без этого не обойтись.
— Я глубоко убеждён, Швейк, — сказал поручик, — что вы плохо кончите. До сих пор
не могу понять, корчите вы из себя осла или же так уж и родились ослом. Что было в этом
чемодане?
— Почти ничего, господин обер-лейтенант, — ответил Швейк, не спуская глаз с голого
черепа штатского, сидевшего напротив поручика с «Нейе Фрейе Прессе» в руках и, казалось,
не проявлявшего никакого интереса ко всему происшествию. — Только зеркало из вашей
комнаты и железная вешалка из передней, так что мы, собственно, не потерпели никаких
убытков, потому как и зеркало и вешалка принадлежали домохозяину… — Увидев
угрожающий жест поручика, Швейк продолжал ласково: — Осмелюсь доложить, господин
обер-лейтенант, о том, что чемодан украдут, я не знал заранее, а что касается зеркала и
вешалки, то я хозяину обещал отдать всё, когда вернёмся с фронта. Во вражеских землях
зеркал и вешалок сколько угодно, так что всё равно ни мы, ни хозяин в убытке не останемся.
Как только займём какой-нибудь город…
— Цыц! — не своим голосом взвизгнул поручик. — Я вас под полевой суд отдам!
Думайте, что говорите, если у вас в башке есть хоть капля разума! Другой за тысячу лет не
смог бы натворить столько глупостей, сколько вы за эти несколько недель. Надеюсь, вы и это
заметили?
— Так точно, господин обер-лейтенант, заметил. У меня, как говорится, очень развит
талант к наблюдению, но только когда уже поздно и когда неприятность уже произошла.
Мне здорово не везёт, всё равно как некоему Нехлебе с Неказанки, что ходил в трактир
«Сучий лесок». Тот вечно мечтал стать добродетельным и каждую субботу начинал новую