Page 206 - Похождения бравого солдата Швейка

такую штуку, я тебя без всяких передам в военно-полевой суд!
Когда Ванек вернулся и объявил, что Балоун уже привязан, поручик Лукаш сказал:
— Вы меня, Ванек, знаете, я не люблю делать таких вещей, но я не могу поступить
иначе. Во-первых, вы знаете, что когда у собаки отнимают кость, она огрызается. Я не хочу,
чтобы возле меня жил негодяй. Во-вторых, то обстоятельство, что Балоун привязан, имеет
крупное моральное и психологическое значение для всей команды. За последнее время
ребята, как только попадут в маршевый батальон и узнают, что их завтра или послезавтра
отправят на позиции, делают что им вздумается. — Измученный поручик тихо продолжал:
— Позавчера во время ночных манёвров мы должны были действовать против учебной
команды вольноопределяющихся за сахарным заводом. Первый взвод, авангард, более или
менее соблюдал тишину на шоссе, потому что я сам его вёл, но второй, который должен был
свернуть налево и расставить под сахарным заводом дозоры, тот вёл себя так, будто
возвращался с загородной прогулки. Пели, стучали ногами так, что в лагере слышно было.
Кроме того, на правом фланге на рекогносцировку местности около леса шёл третий взвод.
От нас по крайней мере десять минут ходьбы а всё же ясно было видно, как эти мерзавцы
курят: повсюду огненные точки. А четвёртый взвод, тот, который должен был быть
арьергардом, чёрт знает каким образом вдруг появился перед нашим авангардом, так что его
приняли за неприятеля, и мне пришлось отступать перед собственным арьергардом,
наступавшим на меня. Вот какой досталась мне в наследство одиннадцатая маршевая рота.
Что я из этой команды могу сделать! Как они будут вести себя во время настоящего боя?
При этих словах Лукаш молитвенно сложил руки и сделал мученическое лицо, а нос у
него вытянулся.
— Вы на это, господин поручик, не обращайте внимания, — старался успокоить его
старший писарь Ванек, — не ломайте себе голову. Я был уже в трёх маршевых ротах, и
каждую из них вместе со всем батальоном расколотили, а нас отправляли на
переформирование. Все эти маршевые роты были друг на друга похожи, и ни одна из них ни
на волосок не была лучше вашей, господин обер-лейтенант. Хуже всех была девятая. Та
потянула с собой в плен всех унтеров и ротного командира. Меня спасло только то, что я
отправился в полковой обоз за ромом и вином и они проделали всё это без меня. А знаете ли
вы, господин обер-лейтенант, что во время последних ночных манёвров, о которых вы
изволили рассказывать, учебная команда вольноопределяющихся, которая должна была
обойти нашу роту, заблудилась и попала к Нейзидлерскому озеру? Марширует себе до
самого утра, а разведочные патрули — так те прямо влезли в болото. А вёл её сам господин
капитан Сагнер. Они дошли бы до самого Шопроня, если б не рассвело! — сообщил
конфиденциально старший писарь: ему нравилось смаковать подобные происшествия; ни
одно из них не ускользнуло от его внимания. — Знаете ли вы, господин обер-лейтенант, —
сказал он, доверительно подмигивая Лукашу, — что господин капитан Сагнер будет
назначен командиром нашего маршевого батальона? По словам штабного фельдфебеля
Гегнера, первоначально предполагалось, что командиром будете назначены вы, как самый
старший из наших офицеров, а потом будто бы пришёл в бригаду приказ из дивизии о
назначении капитана Сагнера…
Поручик Лукаш закусил губу и закурил сигарету.
Обо всём этом он уже знал и был убеждён, что с ним поступают несправедливо.
Капитан Сагнер уже два раза обошёл его по службе. Однако Лукаш только проронил:
— Не в капитане Сагнере дело…
— Не очень-то мне это по душе, — интимно заметил старший писарь. — Рассказывал
мне фельдфебель Гегнер, что в начале войны господин капитан Сагнер вздумал где-то в
Черногории отличиться и гнал одну роту за другой на сербские позиции под обстрел
пулемётов, несмотря на то что это было совершенно гиблое дело и пехота там вообще ни
черта не сделала бы, так как сербов с тех скал могла снять только артиллерия. Из всего
батальона осталось только восемьдесят человек; сам капитан Сагнер был ранен в руку, потом
в больнице заразился ещё дизентерией и только после этого появился у нас в полку в