Page 34 - Похождения бравого солдата Швейка

Через двадцать лет будете криком кричать, когда вам приснится, как вы у меня тут
симулировали.
— Осмелюсь доложить, господин старший врач, — послышался тихий голос с койки у
окна, — я уже выздоровел. Я уже ночью заметил, что у меня прошла одышка.
— Ваша фамилия?
— Коваржик. Осмелюсь доложить, мне был прописан клистир.
— Хорошо, клистир вам ещё поставят на дорогу, — распорядился доктор
Грюнштейн, — чтобы вы потом не жаловались, будто мы вас здесь не лечили. Ну-с, а теперь
больные, которых я перечислил, отправляйтесь за фельдшером и получите кому что
полагается.
Каждый получил предписанную ему солидную порцию. Некоторые пытались
воздействовать на исполнителя докторского приказания просьбами или угрозами: дескать,
они сами запишутся в санитары, и, может, когда-нибудь нынешние санитары попадут к ним
в руки. Что касается Швейка, то он держался геройски.
— Не щади меня, — подбадривал он палача, ставившего ему клистир. — Помни о
присяге. Даже если бы здесь лежал твой отец или родной брат, поставь ему клистир — и
никаких. Помни, на этих клистирах держится Австрия. Мы победим!
На другой день во время обхода доктор Грюнштейн осведомился у Швейка, как ему
нравится в госпитале. Швейк ответил, что это учреждение благоустроенное и весьма
почтенное. В награду он получил то же, что и вчера, и в придачу ещё аспирин и три порошка
хинина, всё это ему всыпали в воду, а потом приказали немедленно выпить.
Сам Сократ не пил свою чашу с ядом так спокойно, как Швейк пил хинин, на котором
доктор Грюнштейн испробовал все виды пыток.
Когда Швейка в присутствии врача завёртывали в холодную мокрую простыню, он на
вопрос доктора Грюнштейна, как ему это нравится, отвечал:
— Осмелюсь доложить, господин старший врач, чувствую себя словно в купальне на
морском курорте.
— Ревматизм ещё не прошёл?
— Осмелюсь доложить, господин старший врач, никак не проходит.
Швейк был подвергнут новым пыткам.
В это время вдова генерала-от-инфантерии, баронесса фон Боценгейм, прилагала
неимоверные усилия для того, чтобы разыскать того солдата, о котором недавно газета
«Богемия» писала, что он, калека, велел себя везти в военную комиссию в коляске для
больных и кричал: «На Белград!» Это проявление патриотизма дало повод редакции
«Богемии» призвать своих читателей организовать сбор в пользу больного героя-калеки.
Наконец, после справок, наведённых баронессой в полицейском управлении, было
выяснено, что фамилия этого солдата Швейк. Дальше разыскивать было уже легко.
Баронесса фон Боценгейм взяла с собою свою компаньонку и камердинера с корзиной и
отправилась в госпиталь на Градчаны.
Бедняжка баронесса и не представляла себе, что значит лежать в госпитале при
гарнизонной тюрьме. Её визитная карточка открыла ей двери тюрьмы. В канцелярии все
держались с нею исключительно любезно. Через пять минут она уже знала, что «der brave
Soldat» 14 Швейк, о котором она справлялась, лежит в третьем бараке, койка номер
семнадцать. Сопровождать её вызвался сам доктор Грюнштейн, совсем обалдевший от
внезапного визита.
Швейк только что вернулся после обычного, ежедневного тура, предписанного
доктором Грюнштейном, и сидел на койке, окружённый толпой исхудавших и
изголодавшихся симулянтов, которые до сих пор не сдавались и упорно продолжали
состязаться со строгой диетой доктора Грюнштейна.

14 Бравый солдат (нем.)