Page 367 - Похождения бравого солдата Швейка

— Спятил.
— Значит, напутствие было замечательное, — радостно захохотал генерал, и всё
общество загоготало в ответ, а дамы опять принялись бросать в фельдкурата сигаретками.
В конце стола клевал носом майор, хвативший лишнего. С приходом нового человека
он оживился, быстро наполнил два бокала каким-то ликёром, расчистил себе дорогу между
стульев и принудил очумевшего пастыря духовного выпить с ним на брудершафт. Потом
майор опять повалился в кресло и продолжал клевать носом.
Бокал, выпитый на брудершафт, бросил фельдкурата в сети дьявола, а тот раскрывал
ему свои объятия в каждой бутылке, стоявшей на столе, во взглядах и улыбках весёлых дам,
которые положили ноги на стол, так что из кружев на него глядел Вельзевул.
До самого последнего момента фельдкурат был уверен, что дело идёт о спасении его
души, что сам он — мученик.
Он выразил это в словах, с которыми обратился к двум денщикам генерала,
относившим его в соседнюю комнату на диван:
— Печальное, но вместе с тем и возвышенное зрелище откроется перед вашими очами,
когда вы непредубеждённо и с чистою мыслью вспомните о стольких прославленных
страдальцах, которые пожертвовали собой за веру и причислены к лику святых мучеников.
По мне вы видите, как человек становится выше всех страданий, если в сердце его обитают
истина и добродетель, кои вооружают его для достижения славной победы над самыми
страшными мучениями.
Здесь его повернули лицом к стенке, и он сразу же уснул.

Сон фельдкурата был тревожен.
Снилось ему, что днём он исполняет обязанности фельдкурата, а вечером служит
швейцаром в гостинице вместо швейцара Фаустина, которого Швейк столкнул с четвёртого
этажа.
Со всех сторон на него сыпались жалобы генералу за то, что вместо блондинки он
привёл брюнетку, а вместо разведённой, образованной дамы доставил необразованную
вдову.
Утром он проснулся вспотевший, как мышь. Желудок его расстроился, а в мозгу
сверлила мысль, что его моравский фарар по сравнению с ним ангел.

Глава III
ШВЕЙК СНОВА В СВОЕЙ МАРШЕВОЙ РОТЕ

Майор, который на вчерашнем утреннем заседании суда по делу Швейка исполнял
обязанности аудитора, вечером пил с фельдкуратом на брудершафт и клевал носом.
Никто не знал, когда и как майор ушёл от генерала. Все напились до такого состояния,
что не заметили его отсутствия. Даже сам генерал не мог разобрать, кто именно из гостей
говорит. Майора не было среди них уже больше двух часов, а генерал, покручивая усы и
глупо улыбаясь, кричал:
— Это вы хорошо сказали, господин майор!
Утром майора нигде не могли найти. Его шинель висела в передней на вешалке, сабля
тоже, не хватало только офицерской фуражки. Предположили, что он заснул где-нибудь в
уборной. Обыскали все уборные, но майора не обнаружили. Вместо него в третьем этаже
нашли спящего поручика, тоже бывшего в гостях у генерала. Он спал, стоя на коленях,
нагнувшись над унитазом. Сон напал на него во время рвоты.
Майор как в воду канул.