Page 369 - Похождения бравого солдата Швейка

окончится этот визит.
Швейк решил, что самым правильным будет представиться господину майору, и
поэтому энергично отрапортовал:
— Осмелюсь доложить, господин майор, арестованный один, других происшествий не
было.
Майор вдруг забыл, зачем он пришёл сюда, и поэтому сказал:
— Ruht! Где у тебя этот арестованный?
— Это, осмелюсь доложить, я сам, — с гордостью ответил Швейк.
Майор, однако, не обратил внимания на этот ответ, ибо генеральское вино и ликёры
вызвали в его мозгу последнюю алкогольную реакцию. Он зевнул так страшно, что любой
штатский вывихнул бы себе при этом челюсть. У майора же этот зевок направил мышление
по тем мозговым извилинам, где у человека хранится дар пения. Он непринуждённо
повалился на тюфяк, лежавший на нарах у Швейка, и завопил так, как перед своим концом
визжит недорезанный поросёнок:

Oh, Tannenbaum! Oh, Tannenbaum,
wie schön sind deine Blätter! 296

Он повторял эту фразу несколько раз подряд, обогащая мелодию нечленораздельными
повизгиваниями. Потом перевалился, как медвежонок, на спину, свернулся клубочком и тут
же захрапел.
— Господин майор, — будил его Швейк, — осмелюсь доложить, вы наберётесь вшей!
Но это было совершенно бесполезно. Майор спал мёртвым сном.
Швейк нежно посмотрел на него и сказал:
— Ну, тогда спи, бай-бай, ты, пьянчуга, — и прикрыл его шинелью. Потом сам
забрался под шинель. Утром их нашли тесно прижавшимися друг к другу.
К девяти часам, в самый разгар поисков исчезнувшего майора, Швейк слез с нар и счёл
нужным разбудить господина начальника. Он стащил с него русскую шинель и весьма
энергично принялся трясти, пока наконец майор не уселся на нарах. Он тупо глядел на
Швейка, как бы ища у него разгадки того, что, собственно, произошло с ним.
— Осмелюсь доложить, господин майор, — сказал Швейк, — сюда уже несколько раз
приходили из караульного помещения, чтобы убедиться, живы ли вы. Поэтому я позволил
себе разбудить вас теперь, так как я не знаю, в котором часу вы встаёте. На пивоваренном
заводе в Угржиневеси работал один бондарь. Он спал обыкновенно до шести часов утра, но
если проспит хотя бы ещё четверть часика, то есть до четверти седьмого, то уже потом
дрыхнет до полудня; он делал это до тех пор, пока его не выгнали с завода; со злости он
потом нанёс оскорбление церкви и одному из членов царствующей фамилии.
— Ты глюпый? Так! — крикнул майор не без некоторого отчаяния, так как после
вчерашнего голова его была как разбитый горшок, и ему всё ещё было непонятно, почему он
здесь сидит, зачем приходили из караульного помещения и почему этот парень, который
стоит перед ним, болтает такие глупости, что не поймёшь, где начало, где конец. Всё
казалось ему очень странным. Он смутно вспоминал, что был уже здесь как-то ночью, но
зачем?
— Я уже быль раз ночью здесь? — спросил он не совсем уверенно.
— Согласно приказу, господин майор, — ответил Швейк, — насколько я понял из слов
господина майора, осмелюсь доложить, господин майор пришли меня допросить.
Тут у майора прояснилось в голове, он посмотрел на себя, потом оглянулся, как бы
отыскивая что-то.
— Не извольте ни о чём беспокоиться, господин майор, — успокоил его Швейк. — Вы

296 О ёлочка, о ёлочка, как прекрасна твоя хвоя! (нем.)