Page 111 - Вино из одуванчиков

Прошел час, наполненный драгоценными камнями, глухими
закоулками и ветрами египетской пустыни. Солнце источало золотые лучи,
Нил катил свои мутно-желтые воды, а на вершине пирамиды стояла совсем
юная, порывистая и очень жизнерадостная девушка, и смеялась, и звала его
из тени наверх, на солнце, и он спешил подняться к ней, и вот она
протянула руку и помогает ему одолеть последнюю ступеньку… а потом
они, смеясь, качаются на спине у верблюда, а навстречу вздымается
громада Сфинкса… а поздно ночью в туземном квартале звенят молоточки
по бронзе и серебру и кто-то наигрывает на незнакомых струнных
инструментах, и незнакомая мелодия звучит все тише и наконец замирает
вдали…

Уильям Форестер открыл глаза. Мисс Элен Лумис умолкла, и оба они
опять были в Гринтауне, в саду, с таким чувством, точно целый век знают
друг друга, и чай в серебряном чайнике уже остыл, и печенье подсохло в
лучах заходящего солнца. Билл вздохнул, потянулся и снова вздохнул.
— Никогда в жизни мне не было так хорошо!

— И мне тоже.
— Я вас очень утомил. Мне надо было уйти уже час назад.
— Вы и сами знаете, что я отлично провела этот час. Но вот вам-то что
за радость сидеть с глупой старухой…
Билл Форестер вновь откинулся на спинку кресла и смотрел на нее из-
под полуопущенных век. Потом зажмурился так, что в глаза проникла лишь
тонюсенькая полоска света. Осторожно наклонил голову на один бок,
потом на другой.
— Что это вы? — недоуменно спросила мисс Лумис. Билл не ответил и
продолжал ее разглядывать.
— Если найти точку, — бормотал он, — важно приспособиться,
отбросить лишнее… — а про себя подумал: можно не замечать морщины,

скинуть со счетов годы, повернуть время вспять.
И вдруг встрепенулся.
— Что случилось? — спросила мисс Лумис. Но все уже пропало. Он
открыл глаза, чтобы снова поймать тот призрак. Ошибка, это делать не
следовало. Надо было откинуться назад, забыть обо всем и смотреть словно
бы лениво, не спеша, полузакрыв глаза.
— На какую-то секунду я это увидел, — сказал он.
— Что увидели?
Лебедушку, конечно, подумал он, и, наверно, она прочла это слово по