Page 143 - Вино из одуванчиков

родилась. А теперь? Постой-ка, дай сообразить… — Она унеслась

мыслями в прошлое. — Да, так о чем, бишь, я?.. — думала она. —
Девяносто лет… Как теперь подхватить ту ниточку и воскресить тот
давний сон? — Она высунула из-под одеяла высохшую руку. — А, вот…
Да, вот оно». Она улыбнулась. Повернула голову на подушке, погружаясь
глубже в теплый, пушистый снег. Вот так-то лучше. Да, теперь он снова
возникал в ее памяти, спокойно и безмятежно, как тихое море, что плещет о
бесконечный, вечнозеленый берег. И вот давний сон теплой волной
коснулся ее, и поднял из снежного сугроба, и бережно понес над забытой
уже кроватью.
Внизу они чистят серебро, думала она, прибирают в погребе и
подметают комнаты и коридоры. Слышно, как по всему дому идет
неугомонная жизнь.
— Все хорошо, — прошептала прабабушка, и сон подхватил ее. — Как
и все в жизни, это правильно, все так и должно быть.
И волны повлекли ее в открытое море.

— Привидение! — закричал Том.

— Нет, — ответил голос. — Это я.
В темную спальню, наполненную ароматом яблок, ворвался
призрачный свет. Баночка размером в четверть литра, точно повисшая в
воздухе, переливалась множеством мерцающих огоньков. В этом
мертвенно-бледном сиянии торжественно светились глаза Дугласа. Он так
загорел, что его лицо и руки совсем растворились в темноте, а ночная
сорочка казалась бесплотным видением.
— Ух ты! — выдохнул Том. — Двадцать, тридцать светлячков!
— Ш-ш, не ори!
— Зачем они тебе?
— Когда мы читали по вечерам с фонариками под одеялом, нам
попало, да? Ну вот, а если тут будет стоять банка со светлячками, все

подумают, что это просто коллекция.
— Дуг, ты гений!
Но Дуглас не ответил. Он с важностью водрузил мерцающую и
подмигивающую банку на ночной столик, взял карандаш и стал усердно
писать что-то в своем блокноте. Светлячки горели, умирали, снова горели и
снова умирали, в глазах мальчика вспыхивали и гасли три десятка
переменчивых зеленых огоньков, а он все писал — десять минут, двадцать,
черкал, исправлял строчку за строчкой, записывал и вновь переписывал
сведения, которые так жадно, второпях копил все лето. Том лежал и как