Page 73 - Вино из одуванчиков

роду.

— Добрый вечер, сестрички! — крикнул он. Роберта молча
протиснулась мимо него в дверь и, вышла в теплый сумрак. Брат принес
газету, Ферн тотчас выхватила ее у него из рук. Вся дрожа, она лихорадочно
шарила глазами по страницам и наконец со вздохом отдала газету Фрэнку.
— Сейчас видел на улице Дугласа Сполдинга. Он просил передать вам
обеим, чтобы вы не беспокоились: он все видел и все в порядке. Что это,
собственно, значит?
— Понятия не имею.
Ферн отвернулась и принялась искать в кармане носовой платок.
— Ох уж эти мне мальчишки!
Фрэнк долго смотрел в спину сестре, потом пожал плечами.
— Похоже, что скоро ужинать? — спросил он добродушно.
— Да, сейчас. Ферн накрыла на стол.
Во дворе рявкнул автомобильный рожок. Раз, другой, третий — глухо,
словно издалека.
— Это еще что такое? — Фрэнк выглянул из окна кухни в темноту. —
Что там делает Роберта? Смотри-ка, она сидит в Зеленой машине и тычет

пальцем в резиновую грушу.
В темноте негромко и жалобно, точно крик раненого звереныша,
раздался сигнал машины, потом еще и еще.
— Что это с ней стряслось? — строго спросил Франк.
— Оставь ее в покое! — закричала Ферн. Франк удивленно поднял
брови. Через минуту в кухню тихонько, ни на кого не глядя, вошла Роберта,
и все трое сели ужинать.

Раннее-раннее утро, первые отсветы зари на крыше за окном. Все
листья на деревьях вздрагивают, отзываясь на малейшее дуновение
предрассветного ветерка. И вот где-то далеко, из-за поворота, на
серебряных рельсах появляется трамвай, покачиваясь на четырех

маленьких серо-голубых колесах, ярко-оранжевый, как мандарин. На нем
эполеты мерцающей меди и золотой кант проводов, и желтый звонок
громко звякает, едва допотопный вожатый стукнет по нему ногой в
стоптанном башмаке. Цифры на боках трамвая и спереди ярко-золотые, как
лимон. Сиденья точно поросли прохладным зеленым мхом. На крыше
словно занесен огромный кучерской бич, на бегу он скользит по
серебряной паутине, протянутой высоко среди деревьев. Из всех окон,
будто ладаном, пахнет всепроникающим голубым и загадочным запахом
летних гроз и молний.