Page 19 - Марфа-посадница

великим градом, но отцы наши не опускали мечей, и мы родились свободными. Издревле
счастие воинское славится превратностию. Новгород видал тела полководцев на лобном
месте, видал надменного врага пред стенами своими: кто ж входил в них доныне! Одни друзья
его. Народ великодушный! Будь тверд и спокоен! Еще не все погибло! Борецкая жива и
говорит с тобою! Когда железные ступени перестанут звучать под ногами моими, когда взор
твой в час решительный напрасно будет искать меня на Вадимовом месте, когда в глубокую
ночь погаснет лампада в моем высоком тереме и не будет уже для тебя знаком, что Марфа при
свете ее мыслит о благе Новаграда, тогда, тогда скажи: "Все погибло!.." Теперь, друзья:
сограждане, воздадим последнюю честь вождю Мирославу и витязю Михаилу! Чиновники
ваши пекутся о безопасности града". Она дала знак рукою, и колесница тронулась. Чиновники
и народ проводили ее до Софийского храма. Феофил с духовенством встретил их. Степенный
посадник и тысячский положили тела во гробы.
Глубокая ночь наступила. Никто не мыслил успокоиться в великом граде. Чиновники
поставили стражу и заключились в доме Ярослава для совета с Марфою. Граждане толпились
на стогнах и боялись войти в домы свои — боялись вопля жен и матерей отчаянных.
Утомленные воины не хотели отдохновения, стояли пред Вадимовым местом, облокотясь на
щиты свои, и говорили: "Побежденные не отдыхают!" Ксения молилась над телом Мирослава.
На заре утренней раздалось святое пение в Софийском храме. Гробы витязей были
открыты. Марфа, Ксения, старец, родитель Михаилов, и воины с окровавленными знаменами
окружали их. Горесть изображалась на лицах, никто не дерзал стенать и плакать. Иосиф
Делинский именем Новаграда положил во гробы хартию 39 славы!.. [На сих хартиях (говорит
автор) изображались славные дела усопшего. (Примеч. автора.)] Их опустили в землю под
веянием хоругви отечества. Посадница стала на могилу; она держала в руке цветы и говорила:
"Честь и слава храбрым! Стыд и поношение робким! Здесь лежат знаменитые витязи:
совершились их подвиги; они успокоились в могиле и ничем уже не должны отечеству, но
отечество должно им вечною благодарностию, О воины новогородские! Кто из вас не
позавидует сему жребию! Храбрые и малодушные умирают: блажен, о ком жалеют верные
сограждане и чьею смертию они гордятся! Взгляните на сего старца, родителя Михайлова:
согбенный летами и болезнями, бесчадный 40 при конце жизни, он благодарит небо, ибо
Новгород погребает великого сына его. Взгляните на сию вдовицу юную: брачное пение
соединилось для нее с гимнами смерти, но она тверда и великодушна, ибо ее супруг умер за
отечество… Народ! Если всевышнему угодно сохранить бытие твое, если грозная туча
рассеется над нами и солнце озарит еще торжество свободы в Новегороде, то сие место да
будет для тебя священно! Жены знаменитые да украшают его цветами, как я теперь украшаю
ими могилу любезнейшего из сынов моих… (Марфа рассыпала цветы)… и витязя храброго,
некогда врага Борецких, но тень его примирилась со мною: мы оба любили отечество!..
Старцы, мужи и юноши да славят здесь кончину героев и да клянут память изменника
41
Димитрия!" — "Клятва, вечная клятва его имени и роду!" — воскликнули все чиновники и
42
граждане, — и брат Димитрия упал мертвый в толпе народной, — и супруга его отчаянная
бросилась в шумную глубину Волхова.
Уже легионы Иоанновы приближались к великому граду и медленно окружали его:
народ с высоких стен смотрел на их грозные движения. Уже белый шатер княжеский, златым
шаром увенчанный, стоял пред вратами Московскими — и степенный тысячский отправился

39 Хартия — старинная рукопись. От греческого «хартион» особым образом выделанная телячья кожа.

40 Бесчадный (устар.) — бездетный.

41 Клятва (устар.) — здесь: проклятье.

42 Отчаянная (устар). - здесь: в отчаянье.