Page 100 - Мертвые души

“Мошенник”, сказал Собакевич очень хладнокровно: [“очень хладнокровно” вписано. ]
“продаст, обманет, еще и пообедает с вами. Я их знаю всех: это всё мошенники. Весь город
там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы.
Один только и есть там порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья”.

После таких похвальных, хотя и несколько коротких биографий, Чичиков увидел, что о
других чиновниках нечего упоминать.

“Что ж, душенька, пойдем обедать”, сказала Собакевичу супруга Собакевича.

“Прошу покорнейше”, сказал Собакевич. За сим, приблизившись к столику, где была
закуска, гость и хозяин выпили, как следует, по рюмке водки, и, закусив какой-то копченой
рыбой, отправились в столовую, куда опять, как плавный гусь, поплыла вперед хозяйка.
Небольшой стол был накрыт на четыре прибора. На четвертое место явилась очень скоро,
трудно сказать утвердительно, кто такая: дама или девица, компаньонка или родственница,
домоводка или просто проживающая в доме; что-то без чепца, лет тридцати пяти, в пестром
платье, поклонилось очень скоро и уместилось на свое место и, казалось, больше ни до чего
ему не было нужды. Есть лица, которые существуют на свете не так, как какой-нибудь
предмет, а так, как посторонние крапинки или пятнышки на каком-нибудь предмете. На них
если и остановишь взгляд, то уж верно глупо и не нарочно, как иногда вдруг, неизвестно по
какой причине, станешь глядеть пристально на муху, лазящую на стене. В их лицах одно и то
же никогда не [изменяющееся] исчезающее выражение. Сидят, они на том же месте, на том же
стуле, тем же образом сложены у них руки, тот же всегда поворот головы. Их готов
причислить к числу мебелей в комнате, и только где-нибудь в девичей или кладовой окажется,
что у них есть и речи и даже кое-какие страстишки. [“Есть лица ~ страстишки” вписано. ]

“Щи, моя душа, сегодня очень хороши”, сказал Собакевич, хлебнувши две ложки и
засучив рукава своего фрака: “Вы эдаких щей не будете есть в городе”, сказал он, обращаясь к
Чичикову: “там вам чорт знает чего подадут”.

“У губернатора, впрочем, не дурен стол”, сказал Чичиков. [Вместо “У губернатора ~
Чичиков”: “Да, это правда, в городах обыкновенно уж не то”, отвечал Чичиков. “Впрочем, у
губернатора я ел прекрасный стол, видно, что повар у него очень хорош”.]

“Да знаете ли, из чего всё это готовится? Вы есть не станете, когда узнаете. Право, я вам
это не шутя говорю”.

“Я не знаю, как они там приготовлены, но на вкус [мне показа<лось>] были очень
хороши”.[Вместо “Я не знаю ~ хороши”: “Конечно, у него больше французская кухня. Статься
может, что иное не так приготовлено, как бы желалось сообразно с нашими обычаями и
нравами”, отвечал Чичиков, и потом, минуту помолчавши, прибавил: “впрочем, многие блюда
приготовлены очень вкусно”.]

“Это вам так показалось”, сказал Собакевич: “где быть им хорошим? Я знаю, что они на
рынке покупают. Купит вот тот каналья повар, что выучился у французов, [повар, что у
французов учился] кота, обдерет его, да и подает на стол вместо зайца”.

“Фу! какую ты неприятность говоришь”, сказала супруга Собакевича.

“А что ж, душенька, так у них делается, я не виноват. Так у них у всех делается. Всё, что
ни есть ненужного, что Акулька у нас бросает, с позволения сказать, в помойную лохань, они
всё в суп, да в суп! туда его”.