Page 117 - Мертвые души

бы кто взглянул на это из окошка в осеннее время, и особенно, когда по утрам начинаются
маленькие изморози, то он бы увидел, что вся дворня делала такие[Вместо “Если бы кто ~
такие”: Весьма любопытно ~ делала такие (ЛБ1, стр. 317). ] высокие скачки, какие вряд ли
когда-нибудь удавалось выделывать самому бойкому балетному танцовщику.

“Вот, посмотрите, батюшка, какая рожа”, сказал Плюшкин Чичикову, указывая пальцем
на лицо Прошки: “Глуп, ведь, как дерево, а попробуй что-нибудь положить, мигом украдет.
Ну, чего ты пришел, дурак? скажи, чего?” Здесь Плюшкин сделал паузу, на которую Прошка
отвечал тоже молчанием. После этого Плюшкин прибавил: “Поставь самовар, слышь! да вот
возьми ключ, да отдай Мавре, чтобы пошла в кладовую… там на полке есть сухарь от кулича,
который привезла Александра Степановна, чтобы подала его к чаю… Постой, куда же ты!
Дурачина!.. Эхва, дурачина!.. Бес у тебя в ногах что ли чешется!.. Ты выслушай прежде:
сухарь-то [я] чай сверху поиспортился, [сверху немного испортился] так пусть соскоблит его
ножом, да крох не бросает, а снесет в курятник.

Да смотри, не входи ты в кладовую, не то я тебя, знаешь[не то я тебя вспрысну, да и
Дальше текст обрывается; в рукописи сохранился только верхний угол оборванного листа с
обрывками фраз. ]

и капитана, приписывающегося ему в родню. [и капитана, который приписывался к нему
в родственники. ] Спрятавши деньги, Плюшкин сел в кресло и уже, казалось, больше не мог
найти материи о чем говорить. “А что? вы собираетесь ехать?” сказал он, заметив небольшое
движение, которое сделал Чичиков для того только, чтобы достать из кармана платок. [платок
и высморкаться. ]

Этот вопрос напомнил ему, [напомнил Чичикову] что, в самом деле, не зачем более[в
самом деле ему не зачем было более] оставаться. “Да, мне пора”, произнес он, взявши<сь> за
шляпу.

“А чайку?”

“Нет, уж чайку пусть лучше когда-нибудь в другое время”.[“А чайку-то?” “Покорнейше
благодарю. Пусть когда-нибудь в другой раз”.]

“Как же! А я приказал самовар. [приказал-то поставить самовар] Я, признаться сказать,
сам не пью чаю. Напиток дорогой, цена на сахар поднялась немилосердная. Эй, Прошка! не
нужно самовара! Сухарь отнеси Мавре, слышь, пусть опять его положит на то же место, или
нет, подай его сюда: я ужо отнесу сам. Прощайте, батюшка. Да благословит вас бог, а
письмо-то председателю вы отдайте. Да, пусть прочтет. Он мой старый знакомый. Как же.
Были с ним однокорытниками”.[а. старый знакомый. Ведь мы с ним однокорытниками были,
по заборам лазили… Прощайте, батюшка! Век не забуду вашей услуги: порадовали старика”.]

За сим это странное явление, этот съежившийся старичишка проводил его, [Вместо “За
сим ~ его”: Он проводил ~ за ворота (ЛБ1, стр. 326). а. Начато: [Сказавши] За сим это странное
явление, этот старикашка, так неожиданно и нечаянно появившийся среди разгульной [Руси] и
живой Руси] после чего велел ворота тот же час запереть; потом обошел кладовые с тем, чтобы
осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, хлопая деревянными
лопатками в пустой боченок, наместо чугунной[вместо чугунной] доски; после того заглянул
в кухню, где, под видом того, чтобы попробовать, хорошо ли едят его люди, наелся
препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до последнего за воровство и дурное
поведение, возвратился в свою комнату. [Здесь] Оставшись один, он даже подумал о том, как
бы и чем возблагодарить гостя за такое в самом деле беспримерное великодушие. “Я ему