Page 171 - Мертвые души

Странные люди эти господа чиновники, а вслед за ними вообще и все другие звания.
Ведь очень хорошо знали, что Ноздрев лгун, что ему нельзя верить ни в одном слове, ни в
самой безделице, а между тем, именно прибегнули к нему. Поди ты, сладь с человеком! Не
верит в бога, а верит, что[а верит в то, что] если чешется переносье, то, верно, скоро умрет.
Пропустит мимо создание поэта, ясное, стройное, всё проникнутое чудным согласием и
высокою мудростию простоты, [Вместо “пропустит ~ простоты”: Стройное ж ясное
совершившееся в младенческой простоте создание поэта он пропускает мимо, ] а бросится
именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, [напутает, нагородит, наплетет, ]
выломает, изломает природу — это ему понравится, и он пойдет кричать: “Вот оно, вот
настоящее знание тайн сердца!” Всю жизнь не ставит в грош докторов, а кончится тем, что
обратится, наконец, к шарлатану или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декокт из
нивесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против
его болезни. Конечно, можно отчасти извинить господ чиновников действительно
затруднительным их положением. Утопающий говорят, и за маленькую щепку хватается, и у
него нет в это время рассудка подумать, что ведь на щепке может разве только прокатиться
верхом муха, а в нем весу, слава богу, без малого четыре пуда. [Далее над строкой запись: [так
что куды-то ему поместить на щепке] вряд ли двух вершковая шестисаженная <?> доска <?>,
однако ж хватается и за щепку. ] Так и упомянутые нами господа ухватились, наконец, и за
Ноздрева. [Вместо “Так ~ Ноздрева”: Ухватились и за Ноздрева. ] Полицмейстер в ту ж
минуту написал к нему записочку пожаловать на вечер, и квартальный в ботфортах, [и
квартальный в бакенбардах] с привлекательным румянцем на щеках, побежал в ту ж минуту,
придерживая шпагу, в прискочку, на квартиру Ноздрева. Ноздрев был занят важным[занят в
это время очень важным] делом: целые четыре дни уже не выходил он из комнаты, не впускал
никого и получал[не выходил из <комнаты> и получал] обед из маленького окошка, словом,
даже исхудал. Дело требовало [точно] большой внимательности: оно состояло в подбирании
из нескольких десятков дюжин карт одной талии, но самой меткой, на которую бы можно
было понадеяться, как на вернейшего друга. Работы оставалось еще, по крайней мере, на две
недели. Во всё продолжение этого времени Порфирий[Вместо “Дело ~ Порфирий”: Это
важное дело состояло в подбирании карт из нескольких колод и должно было занять, по
крайней мере, две недели, в продолжении которых Порфирий] должен был чистить пуп
меделянскому щенку особенной[небольшой] щеточкой и мыть его беспрестанно три раза на
день мылом. [и мыть его в каком-то рассоле. ] Прежде всего Ноздрев отправил квартального к
чорту, но когда начитал в записке городничего, что может быть даже для него пожива, потому
что на вечер ожидают еще одного какого-то новичка, то смягчился. Запер комнату[Вместо “то
смягчился. Запер комнату”: Последнее так показалось ему заманчиво, что он комнату] ту же
минуту на ключ и, одевшись как попало, отправился к ним. Показания и свидетельства
Ноздрева оказались опять яркая противоположность пояснениям господ чиновников. Это был
решительно человек, для которого не существовало сомнения вовсе, и сколько у них было
шаткости, [и робости] нерешительности, столько у этого уверенности и решительности. Он
отвечал на все пункты, даже и не заикнувшись. Объявил, [Показания и свидетельства
Ноздрева не могли успокоить их уже потому, что сколько вообще с их стороны было
нерешительности и сомнения, столько, напротив, у него уверенности и смелости. Он отвечал
решительно на все совершенно пункты, ни один раз не заикнувшись. Он объявил] что и
мертвых душ он ему продал на несколько тысяч даже рублей. На вопрос, не шпион ли он
какой-нибудь[Над строкой вписано после слов: и мертвых душ: “он точно накупил Чичиков,
несомненно, даже он ему точно продал, что он готов совершенно всё продать] и старается
втайне кое-что разведывать, Ноздрев отвечал, что шпион, что и в школе, где он с ним вместе
учился, его называли фискалом и что за это его товарищи, а в том числе и он, несколько его
поизмяли, так что ему нужно было после того поставить около 400 пиявок к одним вискам, то
есть, он хотел было сказать: около сорока, но уж четыреста как-то само собою. [“он хотел ~
само собою” вписано. ] На вопрос, не делатель ли он фальшивых бумажек, он отвечал, что