Page 654 - Мертвые души
P. 654

“Как  же  это?..  Я  надеюсь,  по  крайней  мере,  что  имею  удовольствие  говорить  с
               полковником Кошкаревым?”

                     “Петр Петрович Петух, Петух Петр Петрович”, подхватил хозяин.

                     Чичиков  остолбенел.  “Вот  тебе  на!  Как  же  вы,  дураки”,  сказал  он,  оборотившись  к
               Селифану и Петрушке, которые оба разинули рот и выпучили глаза, один сидя на козлах,
               другой  стоя  у  дверец  коляски:  “как  же  вы,  дураки?  Ведь  вам  сказано  —  к  полковнику
               Кошкареву… А ведь это Петр Петрович Петух…”

                     “Ребята  сделали  отлично!”  сказал  Петр  Петрович.  “За  это  вам  по  чапорухе  водки  и
               кулебяка в придачу. Откладывайте коней и ступайте сей же час в людскую”.

                     “Я сóвещусь”, говорил Чичиков, раскланиваясь: “такая нежданная ошибка…”

                     “Не  ошибка”,  живо  проговорил  Петр  Петрович  Петух:  “Не  ошибка.  Вы  прежде
               попробуйте,  каков  обед,  да  потом  скажете:  ошибка  ли  это?  Покорнейше  прошу”,  сказал,
               взявши Чичикова под руку и вводя его во внутренние покои.  Чичиков, чинясь, проходил в
               дверь боком, чтоб дать и хозяину пройти с ним вместе; но это было напрасно: хозяин бы не
               прошел, да его уже и не было. Слышно было только, как раздавались его речи по двору: “Да
               что ж Фома  большой?  Зачем  он  до  сих  пор не  здесь?  Ротозей Емельян,  беги  к  повару  —
               телепню, чтобы потрошил поскорей осетра. Молоки, икру, потроха и лещей в уху, а карасей —
               в соус. Да раки, раки. Ротозей Фома меньшой, где же раки? раки, говорю, раки?” И долго
               раздавалися всё — раки да раки.

                     “Ну хозяин захлопотался”, сказал Чичиков, садясь в кресла и осматривая углы и стены.

                     “А вот я и здесь”, сказал входя хозяин и ведя за собой двух юношей, в летних сертуках.
               Тонкие,  точно  ивовые  хлысты,  выгнало  их  вверх  почти  на  целый  аршин  выше  Петра
               Петровича. [а. Как в тексте; б. “А вот я и здесь”, сказал взошедши хозяин. С ним вошли двое
               юношей ~ хлысты, целым аршином выгнало их вверх выше отца. ]

                     “Сыны мои, гимназисты. Приехали на праздники. Николаша, ты побудь с гостем, а ты,
               Алексаша, ступай за мною”.

                     И снова исчезнул Петр Петрович Петух.

                     Чичиков  занялся  с  Николашей.  Николаша  был  говорлив.  Он  рассказал,  что  у  них  в
               гимназии  не  очень  хорошо  учат,  что  больше  благоволят  к  тем,  которых  маменьки  шлют
               побогаче подарки; что в городе стоит Ингерманландский гусарский полк; что у ротмистра
               Ветвицкого  лучше  лошадь,  нежели  у  самого  полковника,  хотя  поручик  Взъемцев  ездит
               гораздо его почище.

                     “А  что,  в  каком  состояньи  имение  вашего  батюшки?”  спросил  Чичиков.  [“в  каком
               состояньи”, спросил Чичиков, “имение вашего батюшки?”]

                     “Заложено”, сказал на это сам батюшка, снова очутившийся в гостиной: “заложено”.

                     Чичикову  осталось  сделать  то  же  самое  движенье  губами,  которое  делает  [а.  Как  в
               тексте; б. сделать губами то же самое движение, которое производит] человек, как дело идет
               на нуль и оканчивает ничем.
   649   650   651   652   653   654   655   656   657   658   659