Page 657 - Мертвые души
P. 657

троицу”. Съедал гость три, он ему: [Далее начато: Да <где ж?>] “Где ж бывает телега о трех
               колесах? Кто ж строит избу о трех углах”? На четыре у него была опять поговорка, на пять —
               тоже.

                     Чичиков съел [Чичиков уж съел] чего-то чуть ли не двенадцать ломтей и думал: “Ну,
               теперь  ничего  не  приберет  больше  хозяин”.  Не  тут-то  было.  Хозяин,  не  говоря  ни  слова,
               положил ему на тарелку хребтовую часть теленка, жареного на вертеле, лучшую часть, [Далее
               начато: и какого <теленка?>] какая ни была, с почками, да и какого теленка!

                     “Два года воспитывал на молоке”, сказал хозяин: “ухаживал, как за сыном”.

                     “Не могу”, сказал Чичиков.

                     “Да вы попробуйте, да потом скажите: не могу”.

                     “Не взойдет. [Нет. Не взойдет. ] Нет места”.

                     “Да ведь и в церкви не было места. Взошел городничий — нашлось. А ведь была такая
               давка, что и яблоку негде было упасть. Вы только попробуйте: этот кусок тот же городничий”.

                     Попробовал Чичиков  —  действительно, кусок был  в роде городничего. Нашлось ему
               место, а казалось, уж нельзя было поместить.

                     С винами была тоже история. Получивши деньги из ломбарда, Петр Петрович запасся
               провизией на десять лет вперед. Он то и дело подливал да подливал; чего ж не допивали гости,
               давал допить Алексаше и Николаше, которые так и хлопали рюмка за рюмкой, а встали из-за
               стола, как бы ни в чем не бывало, [В подлиннике: не бывали] точно выпили по стакану воды. С
               гостьми  было  не  то:  в-силу,  в-силу  перетащились они  на  балкон  и  в-силу  поместились!  в
               креслах.  Хозяин,  как  сел  в  свое,  какое-то  четырехместное,  так  тут  же  и  заснул.  Тучная
               собственность  его  превратилась  в  кузнецкий  мех.  Через  открытый  рот  и  носовые  ноздри
               начала она издавать какие-то звуки, какие не бывают и в новой музыке. Тут было всё  — и
               барабан, и флейта, и какой-то отрывистый звук, точно собачий лай.

                     “Эк его насвистывает!” сказал Платонов.

                     Чичиков рассмеялся.

                     “Разумеется, если этак пообедать”, заговорил Платонов: “как тут придти скуке, тут сон
               придет”.

                     “Да”,  говорил  Чичиков  лениво.  Глазки  стали  у  него  необыкновенно  маленькие.  “А
               все-таки, однако ж, извините, не мог понять, как можно скучать. Против скуки есть так много
               средств”.

                     “Какие же?”

                     “Да  мало  ли  для  молодого  человека?  Можно  танцевать,  играть  на  каком-нибудь
               инструменте… а не то жениться”.

                     “На ком? скажите”.

                     “Да будто в окружности нет хороших и богатых невест?”
   652   653   654   655   656   657   658   659   660   661   662