Page 674 - Мертвые души

букашки мудрости] для меня более изумительно, когда в руках смертного могут обращаться
такие громадные суммы. Позвольте предложить вам вопрос насчет одного обстоятельства:
скажите, ведь это, разумеется, в начале приобретено не без греха?”

“Самым безукоризненным путем и самыми справедливыми средствами”.

“Не поверю, почтеннейший, извините, не поверю. Если бы это были тысячи, еще бы так,
но миллионы… извините, не поверю”.

“Напротив, тысячи трудно без греха, а миллионы наживаются легко. Миллионщику
нечего прибегать к кривым путям. Прямой-таки дорогой так и ступай, всё бери, что ни лежит
перед тобой. Другой не подымет: всякому не по силам”.

“Уму непостижимо. И что всего непостижимей, это то, что дело ведь началось из
копейки”.

“Да иначе и не бывает. Это законный порядок вещей”, сказал Скудронжогло. “Кто
воспитался на тысячах, тот уже не приобретет: у того уже завелись и прихоти, и мало ли чего
нет. Начинать нужно с начала, а не с середины. Снизу, снизу нужно начинать. Тут только
узнаешь хорошо люд и быт, среди которых придется потом изворачиваться. Как вытерпишь на
собственной коже то да другое, да как узнаешь, что всякая копейка алтынным гвоздем
прибита, да как перейдешь все мытарства, тогда тебя умудрит и вышколит <так>, что уж не
дашь промаха ни в каком предприятьи и не оборвешься. Поверьте, это правда. С начала нужно
начинать, а не с середины. Кто говорит мне: “Дайте мне 100 тысяч, я сейчас разбогатею”, я
тому не поверю: он бьет на удачу, а не наверняка. С копейки нужно начинать”.

“В таком случае я разбогатею”, сказал Чичиков: “потому что начинаю почти, так сказать,
с ничего”. Он разумел мертвые души.

“Константин, пора дать Павлу Ивановичу отдохнуть и поспать”, сказала хозяйка: “а ты
всё болтаешь”.

“И непременно разбогатеете”, сказал Скудронжогло, не слушая хозяйки. “К вам потекут
реки, реки золота. Не будете знать куды девать доходы”.

Как очарованный, сидел Павел Иванович, и в золотой области возрастающих грез и
мечтаний закружилися его мысли.

“Право, Константин, Павлу Ивановичу пора спать”.

“Да что ж тебе? Ну, и ступай, если захотелось”, сказал хозяин и остановился, потому что
громко, [и остановился. Громко] по всей комнате раздалось храпенье Платонова, а вслед за
ним Ярб захрапел еще громче. Уже давно слышался отдаленный стук в чугунные доски. Дело
потянуло за полночь. Скудронжогло заметил, что в самом деле пора на покой. Все разбрелись,
пожелав спокойного сна друг другу, и не замедлили им воспользоваться.

Одному Чичикову только не спалось. Его мысли бодрствовали. Он обдумывал, как
сделаться помещиком подобным Скудронжогло. После разговора с хозяином всё становилося
так ясно. Возможность разбогатеть [Далее начато: ст<ановилась>] казалась так очевидной.
Трудное дело хозяйства становилось теперь так легко и понятно и так казалось свойственно
самой его натуре, что начал помышлять он сурьезно о приобретении не воображаемого, но
действительного поместья; [Далее начато: о том, как на полученные деньги] он определил