Page 86 - Отец Горио

этого не сознавал, — ответил Растиньяк.
— Какое счастье! — воскликнул папаша Горио.
— Но дело в том, — продолжал студент, — что сын Тайфера завтра дерется на дуэли, и,
как я слышал, его убьют.
— А вам какое дело? — спросил Горио.
— Нужно сказать отцу, чтобы он не пускал сына, — ответил Эжен.
На этом слове его прервал голос Вотрена, пропевшего за дверью:

— О Ричард, мой король,
Тебя все покидают…
Брум! брум! брум! брум! брум!
Объехал я весь белый свет,
И счастлив был… траля-ля-ля-ля…

— Господа, — объявил Кристоф, — суп подан, все уже за столом.
— Слушай, — сказал ему Вотрен, — поди возьми у меня бутылку бордо.
— Вам нравятся часы? — спросил папаша Горио. — У нее хороший вкус.
Вотрен, папаша Горио и Растиньяк сошли вниз вместе и, опоздав к началу обеда,
очутились за столом рядом. Эжен выказывал чрезвычайную холодность к Вотрену, несмотря
на то, что этот человек — и вообще-то приятный, по мнению г-жи Воке, — разошелся сегодня,
как никогда. Он искрился остроумием и сумел расшевелить всех нахлебников. Такая
уверенность в себе, такое хладнокровие страшили Растиньяка.
— Что это на вас нашло сегодня? — спросила г-жа Воке. — Уж очень вы развеселились.
— Я всегда весел после хорошей сделки.
— Сделки? — спросил Эжен.
— Ну да! Я поставил партию товара и потому имею все права на получение
комиссионных. — Заметив, что мадмуазель Мишоно приглядывается к нему, Вотрен сказал:
— Мадмуазель Мишоно, вы все посматриваете на меня сверлящим взглядом: возможно, вам
что-нибудь не нравится в моем лице? Скажите прямо! Чтобы сделать вам приятное, я
переменю… Как, Пуаре, мы с вами не поссоримся из-за этого? — спросил он, подмигнув
старому чиновнику.
— Черт возьми, вам следовало бы позировать для ярмарочного Геркулеса! —
воскликнул художник.
— Идет! Если мадмуазель Мишоно будет позировать в виде Венеры Кладбищенской, —
ответил Вотрен.
— А Пуаре? — спросил Бьяншон.
— О, Пуаре пускай позирует как Пуаре, — крикнул Вотрен. — И получится бог садов и
огородов. Ведь у него и имя-то, если верить произношению Сильвии, происходит от порея.
— От гнилой луковицы! — подхватил Бьяншон. — Вот какой это фрукт!
— Все это глупости, — прервала его г-жа Воке. — Лучше бы вы угостили всех нас
вашим бордо из той бутылочки, что кажет свое горлышко. Это поддержит наше веселое
расположение духа. Да и полезно для жулутка.
— Милостивые государи, — обратился ко всем Вотрен, — председательница призывает
вас к порядку. Госпожа Кутюр и мадмуазель Викторина не станут обижаться на ваши
легкомысленные разговоры, но пощадите невинность папаши Горио. Я предлагаю вам
распить бутылорамочку бордо, вдвойне славного именем Лафита, 67 — просьба не принимать
за политический намек. Ну же, чудачина! — крикнул он, глядя на Кристофа, стоявшего на

67 «…бордо, вдвойне славного именем Лафита». — Игра слов: лафит — сорт красного вина; Жак Лафит
(1767–1844) — французский банкир и политический деятель; способствовал во время Июльской революции
возведению на престол Луи-Филиппа Орлеанского, при котором во Франции началось владычество крупной
финансовой буржуазии.