Page 154 - Собор Парижской Богоматери

прислушиваясь к их разговору, человек в плаще не пропустил ни слова из их интересной
беседы.
– Клянусь Вакхом! Старайтесь идти прямо, господин бакалавр. Ведь вам известно, что я
должен вас покинуть. Уже семь часов. У меня свидание с женщиной.
– Отстаньте вы от меня! Я вижу звезды и огненные копья. А вы очень похожи на замок
Дампмартен, который лопается от смеха.
– Клянусь бородавками моей бабушки! Нельзя же плести такую чушь! Кстати, Жеан, у
вас еще остались деньги?
– Господин ректор, здесь нет никакой ошибки: parva boucheria означает «маленькая
мясная лавка».
– Жеан, друг мой Жеан! Вы же знаете, что я назначил свидание малютке за мостом
святого Михаила, знаете, что я могу ее отвести только к шлюхе Фалурдель, живущей на мосту.
А ведь ей надо платить за комнату. Старая карга с белыми усами не поверит мне в долг. Жеан,
умоляю вас, неужели мы пропили все поповские деньги? Неужели у вас не осталось ни одного
су?
– Сознание, что мы с пользой для себя провели время, – это лакомая приправа к столу.
– Вот ненасытная утроба! Бросьте вы наконец ваши бредни! Скажите мне, чертова
кукла: остались у вас деньги? Давайте их сюда, или, ей-богу, я обыщу вас, будь вы покрыты
проказой, как Иов, или паршой, как Цезарь!
– Сударь! Улица Галиаш одним концом упирается в Стекольную улицу, а другим – в
Ткацкую.
– Ну да, голубчик Жеан, мой бедный товарищ, улица Галиаш, это верно, совершенно
верно! Но, во имя неба, придите же в себя! Мне нужно всего-навсего одно парижское су к семи
часам вечера.
– Заткните глотку и слушайте припев:

Если коты будут в брюхе крысином,
Станет в Аррасе король властелином,
Если безбурное море нежданно
Будет заковано льдом в день Иванов,
Люди узрят, как по гладкому льду,
Бросив свой город, аррасцы пойдут.

– Ax ты, чертов школяр, чтоб тебе повеситься на кишках твоей матери! – воскликнул
Феб и грубо толкнул пьяного школяра, и тот, скользнув вдоль стены, шлепнулся на мостовую
Филиппа-Августа. Движимый остатком чувства братского сострадания, никогда не
покидающего пьяниц, Феб ногой подкатил Жеана к одной из тех «подушек бедняков»,
которые провидение всегда держит наготове возле всех тумб Парижа и которые богачи
презрительно клеймят названием «мусорной кучи». Капитан положил голову Жеана на груду
капустных кочерыжек, и школяр тотчас же захрапел великолепным басом. Однако досада еще
не угасла в сердце капитана.
– Ну и пусть тебя подберет чертова тележка! – сказал он бедному, крепко спавшему
школяру и удалился.
Не отстававший от него человек в плаще приостановился перед храпевшим школяром
словно в нерешительности, но затем, тяжело вздохнув, последовал за капитаном.
По их примеру и мы, читатель, предоставим Жеану мирно спать под благосклонным
покровом звездного неба и, если вы ничего не имеете против, отправимся вслед за капитаном
и человеком в плаще.
Выйдя на улицу Сент-Андре-Дезар, капитан Феб заметил, что кто-то его выслеживает.
Внезапно обернувшись, он увидел тень, кравшуюся вдоль стен. Он приостановился,
приостановилась и тень, он двинулся вперед, двинулась и тень. Но это его не очень
встревожило. «Не беда! – подумал он. – Ведь у меня все равно нет ни одного су!»