Page 99 - Небесные спутники айнов. Осипова М. В., Мамчева Н. А.

Раздел II. Птицы в образцах устного народного творчества айнов
ных ритуалов нет ничего случайного и тем более ненужного. Каждая деталь ритуала несет
свою смысловую нагрузку. Исходя из того, что кукушка у нивхов — проводник души умер-
шего человека, а нивхи считали медведя своим тотемным предком, то и его душа, как
и душа человека, должна после смерти встретиться с кукушкой, которая проводит душу
«отправляемого» животного в «иной» мир — посмертное жилище медведей. Подтвержде-
нием этому служат слова П. Тэминой о том, что у нивхов есть река, через которую пере-
ходят души умерших, направляясь в селение мертвых, где их уже ждет белая кукушечка.
Она высматривает душу, для того чтобы сопроводить ее в это селение. С нивхским образом
души в виде кукушки перекликаются взгляды на образ души у обских угров. З.П. Соколова
писала, что у этих народов душа имеет птичий образ, чаще кукушки, и когда кукует эта
птица, то люди просят ее замолчать. Если это происходит, то считается, что это и есть
душа, но в этом случае птица предрекает человеку скорую смерть.
Подобные взгляды на роль кукушки в жизни человека бытовали у тунгусо-маньчжуров.
У эвенов и эвенков кукушка тоже считалась воплощением души человека. Удэгейцы вери-
ли, что птица сопровождала душу усопшего в «иной» мир или же могла похитить душу
человека, лишив его разума. Негидальцы и ульчи говорили, что именно эта птица отвозит
душу шамана во время больших поминок в буни — мир мертвых. С.В. Березницкий в каче-
стве примера поместил в книге набросок ритуальной лодочки в форме кукушки, в которой
душа умершего переправлялась через реку в мир мертвых 287 . В этой связи интересен факт
наличия на навершии головного убора нанайского шамана вырезанной из жести фигурки
кукушки. Налицо, казалось бы, идентичность негидальского сюжета с кукушкой и ее уча-
стие в доставке шамана в мир мертвых. Однако, согласно многочисленным легендам, на-
найский шаман летал туда на другой птице — мифической кōри 288 . Возможно, что кукушка
выступает в этом случае лишь в роли помощника шамана или же ее магическая сила была
сопоставима с силой мифической птицы. Это предположение находит подтверждение
в сказке о Кэкунифудин — кукушке-женщине, где и внешний облик птицы, и ее поступки
напоминают злую кōри. Размах крыльев сказочной кэку был таким, что они почти касались
противоположных берегов реки, а когда она летела, то деревья раскачивались. Кэкунифу-
дин поедает пойманных ею молодых девушек, ее помощниками в этом деле выступают
железные сэвэны сэлэсайку. О том, что эта женщина обладает шаманским даром, говорит
стоящий перед ее жилищем деревянный идол торо с пустым животом и свешивающимся
в виде кукушки сердцем 289 .
Айнский образ птицы-души, в отличие от тунгусо-маньчжурского, с шаманизмом тесной
связи не обнаруживает. Это можно объяснить лишь слабым, по сравнению с этими народа-
ми, влиянием шаманов в айнской среде.
С образами трех птиц — удода, сыча и кукушки — был связан поминальный обряд у на-
найцев, когда перед покойным ставились сделанные из теста фигурки птиц гаса. Считалось,
что они будут развлекать и усыплять его.
С возрастом и продолжительностью жизни связана распространенная у многих народов
примета спрашивать кукушку о том, сколько лет осталось жить человеку. Это наглядно про-
демонстрировано в нивхской песенке «Девочка и кукушка», где птица накуковала ребенку

287 Березницкий 2003а: 152.
288 Чадаева 1990: 227.
289 Чадаева 1990: 227.
97