Page 104 - И жили люди на краю

101
же – нервный, злой; он ругал Сасаки за то, что тот водится с
«русским собачонком».
Работать Иван начал рано. Отец брал с собой класть печи в
русских избах; японцы в своих домах имели железные, трубы
выходили через окна – у них считалось, что это самый лучший,
безопасный способ топки. Поэтому поперву всем русским,
оставшимся в Отомари и в деревнях, власти приказали убрать
трубы над крышами. Крыши покрылись белыми, синими, серыми
и красными заплатами. Непривычно было видеть мужикам и
бабам, как из окон их изб валит дым, сокрушенно покачивали
головами, сплевывали в сердцах.
После уж, в Выселках, куда собрали русских из многих
мест, разрешили ставить печи, как вздумается: дескать, если что
загорится, сами и тушите. А ещё позже – в какую-то зиму –
японцы заметили, что русские и бани свои топят. Но это не самое
интересное. Останавливаясь возле Выселок, они с изумлением и
восторгом наблюдали, как голые мужики, вылетая из густого
пара бани, плюхались в рыхлый снег, катались в нём. Эти
японцы, очевидно, многим своим знакомым рассказывали о
невероятно странном, диком купании русских. Однажды
староста, бывший штабс-капитан царской армии, и японский
полицейский созвали всех мужиков в якуба – контору – и
сказали, что мыться, конечно, не запрещается, валяться в снегу –
тоже, но делать это желательно в темноте. Полицейский с
чувством большого сожаления пояснил, что представитель очень
влиятельной фирмы, важный господин, так увлекся необычным
зрелищем, так хохотал, что сильно простудился и сейчас
находится в плохом состоянии.
– А госпожа одна, любуясь красотами природы и проезжая
мимо... – строго добавил староста; лицо у него было
сурово-напряжённым, а глаза из-под нависших бровей
посмеивались. – Госпожа, женщина миниатюрная, нежная, всего