Page 110 - И жили люди на краю

107
Загадочные люди, эти полицейские. Вот идёт, к примеру, по
базару, может кушанья попробовать, не понравится – сделает
замечание, осмотрит посуду, и если заметит грязь – всё, уходи,
торговка, немедленно, без разговоров. А после свернёт в
гостиницу или в школу – там проверит, всё ли в порядке. Где не
идёт, всё видит, всё знает – значит, ему до этого кто-то много
рассказывает...
Через три дня Ивана действительно рассчитали. Он
обиделся и возмутился совсем без притворства. Собрав свои
вещички, грустный, подался в Маоку. Дул тёплый встречный
ветер – лобач, качал алые чашечки цветов шиповника; оттого,
что росло их множество, и в воздухе вертелись лепестки и летела
пыльца, в глазах Ивана рябило, пока не вышел из распадка к
морю. Здесь стояло с десяток жилищ; на огороде ближнего что-то
делала женщина. По голубовато-белесому тихому мелководью
бродила старуха с детьми – собирали в корзинки ракушки и
трепангов.
Окраина Маоки вздыбилась подобно крепости серой стеной
и примкнувшей к ней башней бумажной фабрики. А дальше,
напротив деревянные с высокими крышами домов, тянувшихся
от самого моря вверх по склону – напротив этих густо
слепившихся жилищ поднимался вокзал, большой, еще не
оштукатуренный, с окнами без стёкол, с двумя широкими
лестницами – в центре и слева.
У столба, расписанного иероглифами, остановился
четырёхколёсный экипаж с тёмным верхом. Иван знал не все
иероглифы, к тому ж они были написаны размашисто и кривляво,
их можно спутать с другими, но всё же прочёл, что отсюда
отправляются экипажи на Тоёхару. Пока читал, к кучеру
подошли женщина с узлом и юноша с зачехлённым зонтиком.
Они между собой о чём-то договорились.
– Погодите! – попросил Иван. – Вы в Тоёхару?