Page 296 - И жили люди на краю

293
с фланга.
Земля, омываемая тёплым солнечным светом, была тиха,
благостна. Казалось, уже простила за то, что рвали её снарядами
и бомбами, кололи пулями и травили гарью, – простила за всё и
соками своими питала на себе растущее: пусть дозреют семена и
рассеются – новая поросль исцелит и затянет раны... А люди
суетились. Хабуяси не видел это, но знал: всё делают быстро и
скрытно; людям нельзя забывать, что право на жизнь утверждают
своей силой. В какое-то мгновение он заспорил с собой: зачем
допускать, чтобы сильные отняли твою жизнь, не лучше ли?..
Нет, он не бросит своё оружие на землю. Он – сын воина,
который эту землю взял для империи. Отец взял, а сын отдаст?
Да, по его убеждению: прекратить военные действия – это
отдать... Или у императора есть какие-то хорошие расчёты и
верные планы, а он, полковник Хабуяси, как лягушка на дне
колодца не видит большого океана? И вместо того, чтобы
сохранить солдат и силу духа... Поздно. Какой связной успеет
добежать до пехотинцев?..
У дороги хлестнули выстрелы, гулко треснула граната, и
над лесом поднялись клубы дыма – горел виллис. Хабуяси
поморщился: раньше срока на тридцать секунд ликвидированы.
Нехорошо. И весь напрягся, глядя на долину, – где-то там
генералы ждут его решения. Оно рядом с ними. Быть может,
целится из кустов.
Выстрелов вроде не было. Впрочем, как их услышать на
таком расстоянии? Но что, если не выстрелы, вызвали
пулемётную трескотню? Скоро он узнает подробности о смерти
советских командиров; тот, кто спешите донесением – важнее
всего батальона. Батальон пускай погуляет по тылам врага весь
вечер и всю ночь. Пускай любой солдат прежде, чем погибнет,
убьёт десятерых русских. Теперь противник не скоро оправится.
Зачем перед ним складывать оружие?