Page 396 - И жили люди на краю

393
«Поеду, – подумал Дон Хи. – Здесь я чужой. Я везде чужой,
но лучше не стоять на месте. Доеду до Тоёхары. Там скорее
узнаю, когда начнут отправлять на родину. И тогда продам
жеребца. Или обменяю на хорошую одежду».
Такая мысль сразу оживила его. Тихо слез с двуколки,
обжал ладонью прохладные уздцы, а другой рукой нежно
похлопал жеребца по сонной морде: мол, давай иди назад,
спокойно. И тот, вздрогнув, попятился из прохода. На дорогу
Ким выехал сторожко и дальше продвигался не спешно и не
шумно, прислушиваясь к тишине улицы. Направо не свернул
– там, на выезде из города, наверняка стоит пост. Опять спрыгнул
на землю и перевёл жеребца через железнодорожную насыпь, на
песчаный берег залива. Был отлив – за тёмной полосой
обнажённого дна, переливающегося тусклыми искрами, слабо
всплескивали волны, а дальше белёсо шевелилось водное
пространство.
Двуколка, шурша колёсами, катилась под мраком сопок;
жеребец, как показалось Дон Хи, устал и загрустил. Поэтому,
добравшись до Итиносавы, Ким дал ему напиться из ручья и
вывел на поляну вблизи омертвелого вокзала – поезда не ходили.
Там выпряг из двуколки, стреножил и вернулся на сиденье.
Смежив веки, слушал, как жеребец щиплет траву, как в
отдалении шипят волны; вскоре тишина липко, глухо обволокла
все звуки...
Дон Хи попал в какое-то селение; людей в нём не было
видно, по улицам ходили грязные лошади, затем они стали
выглядывать из дверей и окон домов. Он побежал прочь из
селения и попал в мутную глубокую воду. Она подхватила его,
закружив; куда-то несла, порой втягивала в себя с головою; он
задыхался. И вдруг очутился возле водопада. На том месте, где
обычно сидела бабушка, он увидел Ён Дя. Она обрадовалась ему,
встала и пошла навстречу.