Page 632 - И жили люди на краю

629
что и они заболеют, – и, кажется, в этот момент впал в
беспамятство. Нет, он ещё слышал: какая-то женщина громко и
убеждённо говорила, что город уже близко, здоровый человек
дойдёт до него к ночи, но поскольку здесь все обессилели, многие
больны, тропа раскисла, им не выбраться из тайги и за двое суток.
Значит, чтобы все тут не погибли, кому-то надо быстрее скакать
на лошади в город и попросить знакомых вывезти отсюда людей
на телегах. И скоро кто-то поскакал...
Моэдо, очнувшись увидел над собою белый солнечный
потолок, под головою ощутил широкую подушку, слабыми
пальцами ощупал на себе одеяло и простыню; лежал он высоко
над полом на странной кровати с железными крашеными
спинками. Куда же он попал? К кому? Слева, на другой кровати,
вытянулся, как мороженая навага, мучнисто-бледный старик, за
ним – на третьей – кто-то свернулся, укрывшись одеялом с
головой. Долго лежал Моэдо – солнце снизилось к вершинам
дальних сопок, красным светом облило крыши домов. «Значит,
привезли нас и устроили в чью-то больницу, – подумал Моэдо
медленно, точно отвыкнув мыслить. – На той кровати Моити
свернулся, он любит... А Марико в женской палате», – тут он
вспомнил, что больше нет Эмико, что она даже не похоронена, и
сердце его зашлось, и понял, что если снова провалится в
беспамятство, – это станет облегчением.
Неожиданно сверху на него уставились большие голубые
глаза; у русского в белом халате линялой зеленью морщинилась
на груди гимнастёрка; долгий и неуклюжий, он что-то сказал. Но
это был чужой, непонятный язык. Русский отошёл и вернулся с
переводчиком. Переводчик, узкогрудый японец, спросил Моэдо,
как он себя чувствует, как его зовут, кто он. Моэдо, ответив на
вопросы, сказал, что с ним в тайге были жена и сын, он хотел бы
узнать, где они. Переводчик пространно объяснил, что русские
военные врачи в связи со вспышками заразных болезней