Page 732 - И жили люди на краю

729
Моэдо и Айсыке догадались: пока будут ехать через город,
высовываться из кузова нельзя. Легли на грязные дырявые
циновки – над ними понеслось плоское небо с серыми
расплывчатыми облаками и голубовато-мутными, как вода после
шторма, разводьями. Мелькали крыши, трубы, верхушки
деревьев; машину так встряхивало, что Моэдо и Айсыке, боясь
вылететь из неё, хватались за края бортов; когда она полезла в
гору, поднялись на корточки.
Ехали быстро, лихачески, но дорога всё-таки – длинная.
Наконец спустились с перевала в долину, точно в тьмистую
глубину. Но скоро её прокололи огни города. Шофёр
освободился от пассажиров у железнодорожного переезда.
Айсыке и Моэдо пошли по прямой, как штык, улице, немного
поплутали по коротким проулкам – сбил с толку новый высокий
забор, заслонивший дом, в котором писатель прожил чуть ли не
пятнадцать лет. Оказавшись с противоположной стороны, Моэдо
с беспокойством подступил к своему бывшему жилью. Постучал
в дверь – никто не открыл, постучал в окно – никто не отозвался.
– Гуляют, – сказал Айсыке. – Придут, угощать тебя будут.
– Возможно. Но я не хочу.
– А я попробую. Водка у них хорошая.
Курили, устроившись на крыльце. Мрачное небо как будто
стянулось, и под ним в приплюснутом, густо расплывшемся во
все концы городе, залитом тишиною, остро ощущалось нечто
неистребимо захолустное, унылое. Изредка взлаивали собаки.
От земли потянуло сырой прохладой.
– Долго гуляют, – проговорил Айсыке. – Водки много.
– Не понимаю, сколько можно лакать? У неё запах и то
отвратительный.
Айсыке ковырнул в носу, почесал его, усмехнувшись:
– Я долго не нюхаю. А почему мы сидим? Давай в дом
войдём.