Page 747 - И жили люди на краю

744
что может предложить. Она отодвинулась от него. На её свежее
лицо наплыла сумрачность, затем на нём отразилась
отчуждённость, какую замечал раньше при встречах, и ощутил
– Надежда уходит от него в свой дом, к дочери, к Вадиму.
Сани въехали в тёмный туннель – пронизывающий ветер
гулко гудел в нём.
Дальше всё произошло внезапно и не так, как рассчитывал
Михаил. Он сказал Арсентьичу, что сойдёт, когда заберутся на
взгорок, а Надежду попросил отвезти домой. И как угораздило
Евграфова оказаться на перекрёстке? После в памяти Михаила
мучительно копошилась та долгая минута. Испуганное, с
дрожащей улыбкой лицо Надежды, изумлённо-хитроватые глаза
Арсентьича и Евграфов, клокочущий ненавистью, до того
яростной, что она перехватывала ему дыхание.
Не в тот ли момент Евграфов с новым нарывом
мстительности решил, а может, и поклялся разделаться с ним,
Ромашовым? И если прежде не за что было ухватиться, то
теперь... Михаил был оглушён жалобой Евграфова. Тот не только
подробно описал греховные признания Надежды, но и приложил
к своему сочинению справку из поликлиники о беременности
жены; забеременела она, как утверждал Евграфов, «от
недостойного члена партии большевиков, проходимца,
горе-командира, по чьей вине погибли десятки солдат».
– Чёрте-те что! – проговорил Ромашов. – Совсем одурел.
Уже и жена его беременеет от меня.
Секретарь партбюро, участник подмосковных боев,
инвалид, – когда выходил из-за стола, протез его скрипел на весь
кабинет, – закуривая, спросил:
– Что у вас там было... с этим Евграфовым?
– Попали под огонь своей артиллерии, и он обезумел, что
ли? До сих пор не знаю, что его побудило – полоснул в меня из
автомата. Сзади. Я успел отстрельнуться и угодил ему в грудь.