Page 759 - И жили люди на краю

756
встал лицом в угол. – Подглядишь, по роже схлопочешь. Так что
постарайся хоть пять минут побыть честным.
– Что за базар? – с уступчивостью произнёс Флюс. – Что
тебе?
– Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Но ещё раз советую, не
вздумай подглядеть. Миша, последи за ним, – обратился Смолин
к Ромашову; подойдя к нарам и положив на них руку, сказал:
– Это место кому?
Не все, кто был здесь, знали о том, что произошло четыре
месяца спустя на площадке, где загружали брёвнами старый
лесовоз, Сенатор и его двое дружков сачковали, считая, что ни к
чему, да просто недостойно мантулить, если есть трудящиеся
лохи. Но время от времени всё ж делали вид, что и они
напрягаются – топтались рядом с поднимающими бревно, не
беря на себя тяжесть. Опасны такие напарники – в любой миг
непосильный груз мог навалиться на одного человека. Так и
случилось, когда возле Тимофея оказались Сенатор и Флюс.
Тимофей не удержал конец лесины – он ухнул в снег, сучком
сорвав с Сенатора рукавицу; у неё оторвало палец, а на ладони
главаря заалела царапина.
– Кровь! Он меня в кровь! – недоуменно-ноюще процедил
Сенатор – Да я тебя, гад!.. – он двинулся на Тимофея, а за ним
– дружки его. – Давай рукавицы! Шапку давай! Я тебя начисто
раздену и в снег затопчу!
– А ну назад! – хрипловато сказал Смолин – Назад, блатва!
Они развернулись к Смолину
– Как ты вякнул, а? Ну-ка повтори, – проговорил Сенатор и
слегка сгорбился по-кошачьи, как бы готовясь к броску. – Я
давно слежу за тобою, хромой. Жаль было калеку. А ты вон какой
вонючий. Или справедливый, а? Хоть, я тебе зеньки выколю?
И он – Ивану рогатку в глаза.
Смолин в то утро был угрюм – не в духе; блатные совсем