Page 755 - И жили люди на краю

752
– Да, он сказал, что поедет на рыбалку, и ему нужен хлеб,
который не зачерствел бы и за три дня.
– А ты что испёк?
– Такой я и выпек.
– Я спрашиваю, чего в него добавил?
– Агара.
– Еще чего?
– Больше ничего.
– По-хорошему, значит, не хочешь? Не нравится, когда с
тобою говорят культурно, – со злорадным сожалением сказал
следователь. – Что ж, поговорят иначе, и ты вспомнишь, чем
травил людей, недобиток!
Он всё предугадал, этот следователь. И когда Адама,
измятого кулаками, с кроваво-чёрным синяком под глазом, снова
привели к нему, деловито произнёс:
– Теперь, надеюсь, состоится разговор.
Адам видел только ненавистную ему белую, как череп,
лысину. Чрезмерность пережитого в подвале, где его ни за что ни
про что молотили четверо дюжих детин, притупила восприятие
всего окружающего, было уже безразлично, в чём его обвиняют.
Безысходно-горькая, сокрушительной силы обида разорвала
душу, и ему стал противен и чужд этот мир. Зачем в нем
мучиться?
– Крысин в тесто ложил? – спросил следователь.
– Да.
– А известь?
– Да.
– И землю?
– И землю.
– За туалетом брал?
«Господи, какая чушь! – ужаснулся про себя Адам, и губы
его скривились брезгливо. – Он что, ненормальный?»