Page 16 - Накануне

Инсаров вскинул на него свои небольшие глазки.
— Вы мне предлагаете жить у вас на даче?
— Да; у меня наверху там есть лишняя комната.
— Очень вам благодарен, Андрей Петрович; но я полагаю, средства мои мне не
позволяют этого.
— То есть как же не позволяют?
— Не позволяют жить на даче. Мне две квартиры держать невозможно.
— Да ведь я… — начал было Берсенев и остановился. — Вам от этого никаких лишних
расходов бы не было, — продолжал он. — Здешняя квартира осталась бы, положим, за вами;
зато там все очень дешево; можно бы даже так устроиться, чтоб обедать, например, вместе.
Инсаров молчал. Берсеневу стало неловко.
— По крайней мере, навестите меня когда-нибудь, — начал он, погодя немного. — От
меня в двух шагах живет семейство, с которым мне очень хочется вас познакомить. Какая
там есть чудная девушка, если бы вы знали, Инсаров! Там также живет один мой близкий
приятель, человек с большим талантом; я уверен, что вы с ним сойдетесь. (Русский человек
любит потчевать — коли нечем иным, так своими знакомыми.) Право, приезжайте. А еще
лучше, переселяйтесь к нам, право. Мы бы могли вместе работать, читать… Я, вы знаете,
занимаюсь историей, философией. Все это вас интересует, у меня и книг много.
Инсаров встал и прошелся по комнате.
— Позвольте узнать, — спросил он наконец, — сколько вы платите за вашу дачу?
— Сто рублей серебром.
— А сколько в ней всего комнат?
— Пять.
— Стало быть, по расчету, приходилось бы за одну комнату двадцать рублей?
— По расчету… Да помилуйте, она мне совсем не нужна. Просто стоит пустая.
— Может быть; но послушайте, — прибавил Инсаров с решительным и в то же время
простодушным движением головы. — Я только в таком случае могу воспользоваться вашим
предложением, если вы согласитесь взять с меня деньги по расчету. Двадцать рублей дать я в
силах, тем более что, по вашим словам, я буду там делать экономию на всем прочем.
— Разумеется; но, право же, мне совестно.
— Иначе нельзя, Андрей Петрович.
— Ну, как хотите; только какой же вы упрямый!
Инсаров опять ничего не ответил.
Молодые люди условились насчет дня, в который Инсаров должен был переселиться.
Позвали хозяина; но он сперва прислал свою дочку, девочку лет семи, с огромным пестрым
платком на голове; она внимательно, чуть не с ужасом, выслушала все, что ей сказал
Инсаров, и ушла молча; вслед за ней появилась ее мать, беременная на сносе, тоже с платком
на голове, только крошечным. Инсаров объяснил ей, что он переезжает на дачу возле
Кунцева, но оставляет квартиру за собой и поручает ей все свои вещи; портниха тоже словно
испугалась и удалилась. Наконец пришел хозяин; этот сначала как будто все понял и только
задумчиво проговорил: «Возле Кунцева?» — а потом вдруг отпер дверь и закричал: «За вами,
што ль, фатера?» Инсаров его успокоил. «Потому, надо знать», — повторил портной сурово
и скрылся.
Берсенев отправился восвояси, очень довольный успехом своего предложения. Инсаров
проводил его до двери с любезною, в России мало употребительною вежливостью и,
оставшись один, бережно снял сюртук и занялся раскладыванием своих бумаг.

VIII

Вечером того же дня Анна Васильевна сидела в своей гостиной и собиралась плакать.
Кроме ее, в комнате находился ее муж да еще некто Увар Иванович Стахов, троюродный
дядя Николая Артемьевича, отставной корнет лет шестидесяти, человек тучный до