Page 104 - СКАЗКИ

дело" купили новенькую кирку; за пастора ученый снегирь был; скворцы величальные песни
пели, а для наблюдения за порядком полициймейстер отряд копчиков прислал. Чуть не со
всего леса птицы слетелись на молодых поглазеть, да и почтенных гостей нашлось довольно.
У чижа был шафером зяблик, у канарейки – соловей. Сам ястреб к невесте в посажёные отцы
набивался, но родители, под благовидным предлогом, от этой чести уклонились и
пригласили глухого тетерева, того самого, который еще при царе Горохе, во внимание к
дряхлости и потере памяти, в сенат посажен был note_139.
И молодые, и родители, и поезжане – все были веселы. Чижик выступал гордо и
предвкушал; канарейка перебирала носиком перышки; родители думали: «Ну, слава богу,
одну дочку сбыли!» А поезжане мечтали о той горе конопляного семени, маринованных
комаров, варенных в сахаре мух и проч., которую им предстояло уничтожить на новоселье у
чижика. Только ворона-вещунья без пути каркала: «Не будет проку от этого брака! не будет!
не будет! не будет!»
Хотя между людьми ворона и слывет глупою, однако птицы отлично знают, что ежели
она каркает, то, значит, есть у нее на то основание. И точно: едва раздалось воронье
карканье, как кукушка первая прокуковала: «Ку-ку! как бы и в самом деле по-вещуньиному
не сбылось!» А за нею следом в том же смысле свистнули: синичка, горихвостка, пеночка…
И все начали всматриваться в молодых, начали припоминать. Обратились к интимной
истории этих двух существ, за минуту перед тем связавших друг друга неразрывными узами;
вспомнили их наклонности, вкусы, привычки. И, как и водится, в результате вышла картина
Чижик был малый простодушный и добрый, имел три характеристические
особенности: неприхотливость, аккуратность и домовитость. Сверх того, он был и немолод,
хотя надежда, что, в случае чего, он еще может за себя постоять, не покидала его. Всю жизнь
он служил в интендантском ведомстве, дослужился там до майорского чина и там же
образовал свой ум и сердце. Взяток он не брал (царство хищения кончилось), однако
нелицеприятными действиями успел-таки скопить капиталец. Однажды ему удалось
приобрести, по случаю, хорошую партию канареечного семени, и вот тогда-то в голове у
него блеснула мысль: «Женюсь на канарейке и буду жену и детей канареечным семенем
кормить!» Отца и матери он, еще слётком будучи, лишился, наследства никакого не получил,
а потому охотно выставлял на вид, что солидным своим положением в обществе обязан
единственно самому себе. Даже ведерко с водой он выучился таскать самоучкою.
Таков был умственный и нравственный облик новобрачного. Особенных поводов для
симпатий он, конечно, не представлял, но с легальной точки зрения – это был обыватель,
какого лучше не надо.
В наружности его тоже не замечалось ничего обольстительного или блестящего;
напротив, вся его фигура поражала несомненною будничностью и заурядностью. Даже
воробьи смеялись, как он, желая сказать девице комплимент, потряхивал фалдочками и
пущал глаза враскос. Да и комплименты выходили у него неинтересные: либо интендантский
анекдот расскажет, либо похвастается, что, как бы дешево ни просил с него извозчик, он ему
всегда пятачком меньше дает, а ежели время терпит, то и пешком дойдет.
– И вот, благодарение богу, – обыкновенно заканчивал он,– не только себя могу
прокормить, но и семью-с.
Родителям такие речи очень нравились, и они так усердно ловили его в свои силки, что
однажды чуть было совсем не удавили. Но дочки-девицы называли его «интендантскою
холерою» и при появлении его мгновенно разлетались, хотя маменьки и приказывали им
«Реcте!» note_140/ И он не только не оскорблялся этими девичьими поступками, но даже

note_139
…во внимание к. дряхлости и потере памяти, в сенат посажен был.– Назначение в Сенат – одна из форм
перемещения уволенных в отставку крупных чиновников на почетные должности в высшие государственные
учреждения.

note_140