Page 372 - Рассказы

Его открывают… Если в античные времена эта фреска красовалась без всякого
прикрытия – античная публика имела о стыдливости и пристойности особое представление.
Габриэль корчится от циничного смеха; наш гид снисходительно подмигивает, обращая
наше внимание на некоторые детали.
Человек, который показывает эту непристойность, просит на чай; тот человек, который
впустил нас в дом, – тоже просит на чай; и тот человек, который пропустил нас в какие-то
ворота, – взял на чай.
В помпейском музее брали с нас за вход в каждую дверь; неизвестный человек указал
пальцем на иссохшее тело помпейца, лежащее под стеклом, сказал:
– Это тело помпейца.
И протянул руку за подаянием.
Я указал ему на Крысакова и сказал:
– Это тело Крысакова.
После чего, в свою очередь, протянул ему руку за подаянием.
Он ничего мне не заплатил, хотя мои сведения были ценнее его сведений: я знал, что
его помпеец – помпеец, а он не знал, что мой Крысаков – Крысаков.
Возвращаясь обратно на станцию, мы наткнулись на громадные штабели лавы,
сложенной здесь после раскопок; на несколько верст тянулись эти штабели.
Вышел из хижины человек, взял несколько кусков лавы в орех величиной и роздал нам
на память. Потом попросил уплатить ему за это.
– Сколько? – серьезно спросил Мифасов.
– О, это сколько будет вам угодно!..
– Нет – так нельзя. Всякая вещь должна быть оплачена ее стоимостью. Во сколько вы
цените врученные нам кусочки?
– Если синьоры дадут мне лиру – я буду доволен.
– Сандерс! Уплатите ему лиру.
Мифасов оглядел необозримое пространство, покрытое лавой, и завистливо сказал:
– Какая богатая страна – Италия!
– Почему?
– Четыре кусочка лавы, общим весом в четверть фунта – стоят одну лиру. Сколько же
должно стоить все, что тут лежит? Интересно высчитать.
Возвращались усталые.
– Видели в музее сохранившиеся зерна пшеницы, кусочки почерневшего хлеба и даже
остатки какого-то кушанья… Это изумительно!
– Понимаю, – подмигнул Крысаков, – просто вы проголодались и потому сворачиваете
все на съестное. Вон, кстати, и ресторанчик.
Первый стакан кьянти приободрил нас.
– Милое винцо! Смотрите, господа, что это Сандерс такой задумчивый? Сандерс! Что с
вами?
Он рассеянно поднял опущенные глаза и сказал:
– Приблизительно около двенадцати с половиной миллиардов пудов на общую сумму
девятьсот миллиардов рублей.
– Чего?!!
– Лавы. Тут.

2
Розовая черепаха. – Максим Горький. – Итальянская толпа. – Старик. – Тяжелое
путешествие. – Последнее мошенничество. – Опять Габриэль

На Капри пароход отходил утром.
Так как весь Неаполь пропитан звуками музыки и пения, то и на пароходе оказался
целый оркестр.