Page 59 - Белая гвардия

изменения. Поэтому я объявляю вам, что дивизион распущен! Предлагаю каждому из
вас, сняв с себя всякие знаки отличия и захватив здесь в цейхгаузе все, что каждый из
вас пожелает и что он может унести на себе, разойтись по домам, скрыться в них, ничем
себя не проявлять и ожидать нового вызова от меня!

Он помолчал и этим как будто бы еще больше подчеркнул ту абсолютно полную тишину,
что была в зале. Даже фонари перестали шипеть. Все взоры артиллеристов и офицерской
группы сосредоточились на одной точке в зале, именно на подстриженных усах
господина полковника.
Он заговорил вновь:

— Этот вызов последует с моей стороны немедленно, лишь произойдет какое-либо
изменение в положении. Но должен вам сказать, что надежд на него мало… Сейчас мне
самому еще неизвестно, как сложится обстановка, но я думаю, что лучшее, на что может
рассчитывать каждый… э… (полковник вдруг выкрикнул следующее слово) лучший! из
вас — это быть отправленным на Дон. Итак: приказываю всему дивизиону, за
исключением господ офицеров и тех юнкеров, которые сегодня ночью несли караулы,
немедленно разойтись по домам!
— А?! А?! Га, га, га! — прошелестело по всей громаде, и штыки в ней как-то осели.
Замелькали растерянные лица, и как будто где-то в шеренгах мелькнуло несколько
обрадованных глаз…

Из офицерской группы выделился штабс-капитан Студзинский, как-то иссиня-
бледноватый, косящий глазами, сделал несколько шагов по направлению к полковнику
Малышеву, затем оглянулся на офицеров. Мышлаевский смотрел не на него, а все туда
же, на усы полковника Малышева, причем вид у него был такой, словно он хочет, по
своему обыкновению, выругаться скверными матерными словами. Карась нелепо
подбоченился и заморгал глазами. А в отдельной группочке молодых прапорщиков вдруг
прошелестело неуместное разрушительное слово «арест»!..
— Что такое? Как? — где-то баском послышалось в шеренге среди юнкеров.

— Арест!..
— Измена!!

Студзинский неожиданно и вдохновенно глянул на светящийся шар над головой, вдруг
скосил глаза на ручку кобуры и крикнул:

— Эй, первый взвод!
Передняя шеренга с краю сломалась, серые фигуры выделились из нее, и произошла
странная суета.
— Господин полковник! — совершенно сиплым голосом сказал Студзинский. — Вы
арестованы.
— Арестовать его!! — вдруг истерически звонко выкрикнул один из прапорщиков и
двинулся к полковнику.

— Постойте, господа! — крикнул медленно, но прочно соображающий Карась.

Мышлаевский проворно выскочил из группы, ухватил экспансивного прапорщика за
рукав шинели и отдернул его назад.
— Пустите меня, господин поручик! — злобно дернув ртом, выкрикнул прапорщик.

— Тише! — прокричал чрезвычайно уверенный голос господина полковника. Правда, и
ртом он дергал не хуже самого прапорщика, правда, и лицо его пошло красными
пятнами, но в глазах у него было уверенности больше, чем у всей офицерской группы. И
все остановились.
— Тише! — повторил полковник. — Приказываю вам стать на места и слушать!