Page 65 - Собрание рассказов

все-таки тоже там родилась), а капитан Бин с аэродрома отказывается учить его летать:
нужна медицинская справка («Ей-богу, — сказал дядя Вилли, — со всеми этими
республиканцами, демократами и распроперекратами скоро надо будет брать справку, чтоб в
уборной за собой воду спустить»), а к врачу разве пойдешь — тот его, чего доброго, отошлет
назад в Кили или отпишет миссис Мерридью: он, дескать, там-то и там-то. Вот он и решил
— пусть сначала Секретарь научится; и Секретарь летает уже две недели, почти на
четырнадцать дней больше, чем учился управлять автомобилем. Вот дядя Вилли и купил
давеча машину и палатку, а завтра мы снимаемся. Сначала полетим в одно такое местечко,
называется Ренфро, там нас никто не знает, и рядом большой выгон, это уже дядя Вилли
разведал; пробудем там с недельку, и Секретарь научит дядю Вилли управляться с
самолетом. А потом полетим на Запад. Деньги кончатся, спустимся в какой ни на есть
городок и возьмем пассажиров, подзаработаем на бензин и харчи до следующего городишка:
дядя Вилли и Секретарь в самолете, а мы со стариком Джобом в машине; старик Джоб сидел
на стуле у стены и помаргивал, не спуская с дяди Вилли подслеповатых и кровянистых
угрюмых глаз, а дядя Вилли подпрыгивал на койке, не снявши ни кепки ни очков,
воротничок у него не был подстегнут к рубашке и болтался вроде ошейника, опять же и
галстука не было — то он съезжал набок, то оказывался задом наперед, вроде как
пастырский; а глаза сияли из-под очков, и голос у него был чистый и звонкий.
— А к рождеству будем в Калифорнии! — говорил он. — Ты только подумай — в
Калифорнии!

VI

Ну, и надо после этого говорить, что меня сманили? Да как у них язык поворачивается!
Я, пожалуй, знать-то знал, что толку из этого не выйдет, не могло выйти, уж больно бы
складно все получилось. Я, небось, знал даже и как оно все кончится: стоило только
посмотреть на хмурого Секретаря, когда дядя Вилли рассуждал, как научится сам управлять
самолетом; тем более — на старика Джоба, как он глядел на дядю Вилли. Пока-то он еще
ничего не вытворил, но уж дойдет до ручки — тогда держись. Нас было двое белых, и мы
были заодно. А раз я белый, значит, с меня и спрос, даром, что старик Джоб и Секретарь оба
старше меня: мое дело решать, а там как выйдет. Видно, я и тогда уже знал: что бы с ним ни
случилось, а умереть он не умрет; вот я и подумал — поучусь-ка у него жить: мало ли что со
мной случится, а умереть не умру.
И мы отправились наутро, едва рассвело, а то было там у них такое дурацкое правило,
что Секретарь обязан кружить над аэродромом, пока ему не разрешат летать, где захочется.
Мы накачали в самолет бензину, и Секретарь полетел будто бы тренироваться. Тут дядя
Вилли быстро затолкал нас в машину и сказал, что самолету шестьдесят миль в час нипочем
и мы еще не опомнимся, а Секретарь уже прилетит в Ренфро. Но мы приехали в Ренфро, а
Секретаря нет как нет; мы разбили палатку, пообедали, а он все не летит, и дядя Вилли начал
ругаться; мы поужинали, потом стемнело, а Секретаря все не видать, и дядя Вилли ругался
со страшной силой. Он прилетел только на другой день. Мы заслышали его, выбежали и
глядели, как он пролетел над нами — не из Мемфиса, а с другой стороны; и промчался он
мимо, а мы кричали и махали ему. Но он пролетел мимо, а дядя Вилли прыгал, скакал и
ругмя ругался, и мы свернули палатку и загрузили ее в машину; только собрались за ним
гнаться, как он опять прилетел. Мотора вовсе не слышно, зато пропеллер видать: не
вертится; Секретарь вроде и не на посадку пошел, а нацелился сшибить пару-другую
деревьев у края выгона. Но как-то он на бреющем только-только не зацепил за деревья и с
подскоком приземлился, мы подбежали, глядим, а он сидит в кабине, глаза зажмурил, лицо
как дотлевшее полено, и говорит: «Начальник, вы мне не подскажете, как бы мне тут в
Рен…» — а потом открыл глаза и увидел нас. Он рассказал, что семь раз приземлялся, и все
не в Ренфро, ему говорили, как долететь, он летел куда сказали, и опять, хоть убей, не
Ренфро, а на ночь глядя заснул в самолете, и с Мемфиса крошки у него во рту не было, а что