Page 66 - Собрание рассказов
P. 66

дядя Вилли дал ему три доллара, так он купил бензину, и не кончился бы сейчас бензин, так
               он бы нас в жизни не нашел.
                     Дядя Вилли велел мне ехать в город за бензином, чтобы он мог сразу начать учиться,
               но  Секретарь  на  это  был  не  согласен.  Наотрез  отказался.  Самолет,  говорит,  ладно,  дяди
               Виллин, пусть даже и он сам, Секретарь, тоже дяди Виллин, пока домой не вернулись, но с
               него покамест хватит, налетался. Пришлось дяде Вилли начать на другое утро.
                     Я  аж  подумал,  что  надо  будет  повалить  старика  Джоба  на  землю  и  держать  двумя
               руками — так он орал: «Ишь, куда залез, а ну вылезай!»  — а потом: «Вот я скажу! Вот я
               скажу! Вот я все скажу!» — и мы вместе глядели, как самолет с Секретарем и дядей Вилли
               мотался в воздухе и пикировал, будто дядя Вилли задумал напрямую пробиться в Китай, а
               потом снова вжик носом вверх и под конец выравнивался, облетал выгон и шел на посадку; и
               день за днем старик Джоб орал на дядю Вилли, а работники с полей, вообще все, кто мимо
               шел или ехал, останавливались на дороге и смотрели, как самолет приземляется, проезжает
               мимо нас, а в нем дядя Вилли и Секретарь как братья родные, ну лицом-то разные, я не о
               том, но все равно как зубья у вил на размахе; и было видно, как Секретарь вращает глазами и
               вытягивает губы, и почти слышно его «у-ю-ю у-у-уй!» — а дяди Виллины очки сверкают, и
               волосы  поддувает  из-под  кепки,  вон  и  свежевымытый  целлулоидный  воротничок  безо
               всякого  галстука  проносится  на  всем  ходу,  и  старик  Джоб  орет:  «А  ну-ка  вылезай!  А  ну
               вылезай  из  этой  штуковины!»  —  а  Секретарь  кричит:  «Дяденька  Вилли,  вон  тот  отогни!
               Отогни же вон тот!» — и самолет взлетает, пикирует, вскидывает то одно, то другое крыло,
               летит на боку, того и гляди так боком и сядет, вот снова бух! — и пыль от него фонтаном,
               проносится  вскачь,  и  Секретарь  кричит:  «Дяденька  Вилли  же!  Отогни-и!»  —  а  вечером  в
               палатке глаза у дяди Вилли сияют по-прежнему, он и говорить торопится, остановиться не
               может, куда ему спать, а поди и не вспоминал, что спиртного капли во рту не было с тех пор,
               как надумал купить самолет.
                     Да  ладно,  знаю  я,  что  про  меня  теперь  говорят,  папа  в  то  утро  вместе  с  миссис
               Мерридью  подъехал  и  сразу  начал,  что,  мол,  я  же  белый,  без  пяти  минут  мужчина,  а
               Секретарь и старик Джоб негры, какой с них спрос, а мешали-то ему как раз Секретарь и
               старик Джоб. То-то оно и есть, этого им не понять.
                     Помню,  в  последний  вечер  за  него  враз  взялись  Секретарь  и  старик  Джоб,  тот
               подговорил Секретаря сказать дяде Вилли, что он ни за что не выучится летать, а дядя Вилли
               осекся на полуслове, встал и посмотрел на Секретаря.
                     — Ты ведь за две недели летать научился? — спрашивает.
                     Секретарь говорит: ну, да.
                     — Это ты-то, паршивый, шкодливый, бестолковый, кучерявый негр?
                     А Секретарь говорит: ну, я.
                     — А я университет кончил и сорок с лишним лет заправлял делом на пятнадцать тысяч
               долларов, и ты говоришь, я не научусь водить несчастный самолетик на полторы тысячи? —
               Потом он поглядел на меня. — Ты тоже думаешь, что мне это не под силу?
                     Я посмотрел на него и говорю:
                     — Нет. Я как раз думаю, что вам все под силу.

                                                             VII

                     Не могу я им ничего объяснить. У меня и слов таких нет. Папа мне как-то говорил, что
               это  определенно:  знаешь,  так  и  скажешь.  Не  знаю  уж,  кто  это  там  определил,  только,
               наверно, четырнадцатилетних мальчишек он в счет не брал. Потому что я-то знал, как оно
               все получится. И дядя Вилли наверняка знал, знал, что его время уже подошло. Выходит, что
               мы оба знали, хоть и не сговаривались, не обсуждали: он бы, что ли, мне стал говорить в тот
               день в Мемфисе: поехали, мол, ты мне понадобишься, как раз под рукой будешь, — а я ему:
               «Давайте-ка я с вами поеду, ведь понадоблюсь».
                     Конечно,  потому  что  старик  Джоб  сходил  и позвонил  миссис  Мерридью.  Подождал,
   61   62   63   64   65   66   67   68   69   70   71