Page 72 - Собрание рассказов

послала туда Эммелину, няньку тетилуизиного малыша, только дверь-то оказалась заперта
изнутри, а Мэнди не отвечала, тогда бабушка пошла сама, а Мэнди все равно не отвечала, и
мой двоюродный брат Фред залез в окошко, а Мэнди там и нет, и тут как раз вернулся из
города дядя Фред, и они с папой стали кричать в два голоса: «Заперта? Изнутри? И никого
там нет?»
А потом дядя Фред сказал, пусть папа пойдет заведет с дедушкой какой-нибудь
разговор, папа пошел, а тут тетя Луиза хвать их обоих и говорит, что с дедушкой она сама
разберется, а они пусть идут его искать и найдут его во что бы то ни стало, а папа сказал:
лишь бы он, дурак, не вздумал их кому-нибудь загнать, а дядя Фред ему: поздно
спохватился, милый человек, чек-то десятидневной давности, а ты и не знал? Ну, мы пошли
к дедушке, он засел в своем кресле и говорил, с чего это вдруг папа приехал сегодня, он его
до завтра не ждал, но, видит бог, хорошо хоть кто-нибудь ему на глаза попался, а то он
просыпается, а кухарки нет, Луиза с утра пораньше куда-то сбежала, и даже дядя Родни
куда-то запропастился, нет бы сходить за почтой и принести ему сигару-другую, то-то
радости будет, когда это все к черту кончится, и это он так пока что шутил, до рождества-то
у него все это в шутку выходило, другое дело после рождества, тогда уж не в шутку. Потом
тетя Луиза вынула дедушкины ключи у него из кармана, отперла секретер, который дядя
Родни всегда раскрывал отверткой, и достала дедушкин тоник, а мама сказала мне пойти
поискать братца Фреда и сестрицу Луизу.
А дяди Родни, значит, нет, как не бывало. Сначала-то я, правда, подумал, что мне и
четвертака не видать, не повезло на этот раз, только что все-таки рождество, ну ладно,
рождество тоже ведь не каждый день. Ну вот, стал я гулять за домом, погулял-погулял, а тут
как раз папа вышел с дядей Фредом, я вижу из-за кустов — они колотят в мэндину дверь и
зовут: «Родни, Родни», вот тебе и раз. Тут пришлось мне нырнуть в самые кусты, потому что
дядя Фред пошел прямо на меня к сараю за топором, ломать мэндину дверь. Только куда ж
им обдурить дядю Родни. Мистер Такер дядю Родни и в своем-то доме не мог обдурить, а
тут он у своего папы на заднем дворе, где же моему папе с дядей Фредом его обдурить. Я
даже не стал их подслушивать. Я просто подождал, пока дядя Фред вышел из взломанной
двери, пошел в сарай, отодрал топором дверной замок, засов и скобу и вернулся к мэндиному
домику, а папа как раз оттуда, и они вдвоем прибили на мэндину дверь замок от сарая,
заперли его, обошли домик кругом, и я слышу — дядя Фред окно заколачивает. И ушли
обратно в дом. А если и Мэнди тоже сидит у себя в домике и не может выйти, то это ничего,
все равно скоро приедет поезд из Джефферсона, привезет Рози с папиным воскресным
костюмом; Рози будет стряпать и на нас, и на дедушку, так что выходит полный порядок.
Ну, и куда ж им обдурить дядю Родни. Спросили бы меня, я бы и то им сказал. Я бы им
сказал, что дядя Родни другой раз нарочно дожидался темноты, а потом уж начинал делать
дело. Так что в общем выходил полный порядок, хотя, правда, пока это я отмотался от
братца Фреда и сестрицы Луизы, уже начало вечереть. От дня осталось всего ничего, скоро в
городе начнут салюты палить, и мы тоже услышим, и его лицо едва- едва было видать между
досок, что папа с дядей Фредом наколотили на заднее окно. Видать было, какой он
небритый, а он меня спрашивал, черта ли я болтаюсь нивесть где, он же слышал, что
джефферсонский поезд пришел еще до обеда, около одиннадцати, и он смеялся, что папа с
дядей Фредом заколотили его в домике, а ему как раз того и надо было, только вот мне
придется как-нибудь улизнуть после ужина, как я, сумею? А я ему сказал, что на прошлое
рождество мне перепал четвертак, и, между прочим, не надо бы в такую пору удирать из
дому, а он засмеялся и сказал: четвертак? четвертак? а десять четвертаков зараз я
когда-нибудь в жизни видел? — а я в жизни не видел, и он велел мне тотчас же после ужина
быть здесь под окном с отверткой, и тогда я увижу разом десять четвертаков, только чтоб я
помнил, что даже богу невдомек, где он сейчас, поэтому чтоб я катился покамест к чертям,
возле домика не торчал и приходил с отверткой, когда совсем стемнеет.
Ну, меня-то им тоже не обдурить. Я потому что за этим дядькой весь день после обеда
следил, я же джефферсонский, а не мотстаунский, вот я и не знал, кто он такой. А потом