Page 53 - Глазами клоуна

— Преданную душу, — повторил я.
— Да, — сказал он, — все остальное чепуха. И не воображайте, что вы обойдетесь без
меня, кривляясь в каких-нибудь захудалых балаганах. Недели три вам это сойдет с рук,
Шнир, вы побалуетесь на вечерах пожарников, насобираете мелочи в шапку. Но потом я об
этом пронюхаю и тут же прихлопну вашу лавочку.
— Сукин сын.
— Вот именно, — сказал он, — лучшего сукиного сына вам не найти, а если вы станете
на свой страх и риск бродячим фокусником, то вы — человек конченный, и не позже чем
через два месяца. Что-что, а свое дело я знаю. Вы слушаете?
Я молчал.
— Вы слушаете? — спросил он вполголоса.
— Да, — ответил я.
— Я вас люблю, Шнир, — сказал он. — Мне было приятно работать с вами... иначе я
не стал бы тратить столько денег на этот междугородний разговор.
— Сейчас уже больше семи, — возразил я, — и все удовольствие будет стоить вам
примерно две с половиной марки.
— Да, — сказал он, — возможно, все три. В данный момент ни один импресарио не
выложил бы за вас такую сумму. Итак, значит, до встречи через три месяца тренировок, и
притом у вас должно быть не менее шести совершенно безукоризненных номеров.
Постарайтесь выжать из вашего старика все, что возможно. Ни пуха ни пера!
Он на самом деле повесил трубку. А я все еще держал свою в руке и, прислушиваясь к
гудкам, чего-то ждал, только потом я положил трубку. Цонерер несколько раз обманывал
меня, но он никогда не врал. В те времена, когда мой выход стоил, наверное, марок двести
пятьдесят, он заключал со мной контракты на сто восемьдесят марок... и, очевидно, совсем
неплохо зарабатывал на мне. Однако, вешая трубку, я понял, что за этот вечер он был
первым человеком, с которым я охотно поговорил бы подольше. Надо, чтобы он придумал
что-нибудь еще... Не могу я ждать полгода. Неужели нельзя подыскать какую-нибудь
акробатическую труппу, которой я мог бы пригодиться? Я не тяжелый и не боюсь высоты;
потренировавшись немного, я сумею работать вместе с другими акробатами или
разыгрывать скетчи вдвоем с каким-нибудь клоуном. Мария всегда говорила, что мне
необходим партнер, тогда мои сценки не будут мне так скоро надоедать. Уверен, что
Цонерер не перебрал всех возможностей. Я решил позвонить ему попозже, а пока пошел
обратно в ванную, сбросил халат, швырнул все барахло в угол и лег в ванную. Принимать
теплую ванну почти так же приятно, как спать. В поездках я всегда брал номер с ванной,
даже в те времена, когда у нас еще было негусто с деньгами. Мария уверяла, что у меня
замашки человека из богатой семьи, но она не права. Мои домашние дрожали над горячей
водой так же, как и над всем остальным. Принимать холодный душ нам разрешалось, правда,
во всякое время, но теплая ванна и у нас считалась барскими замашками; даже Анна, которая
на многое закрывала глаза, в этом вопросе была непоколебима. Очевидно, в ее «Девятом
пехотном» теплая ванна приравнивалась к смертным грехам.
Но и в ванне я ощущал отсутствие Марии. Бывало, когда я нежился в теплой воде, она
читала мне вслух, сидя у себя на кровати; как-то раз она прочла мне из Ветхого Завета всю
историю про царя Соломона и царицу Савскую, в другой раз прочла про битву Маккавеев,
иногда она читала также роман Томаса Вульфа «Оглянись на отчий дом, ангел!». А вот
сейчас я лежал в этой дурацкой ванне цвета ржавчины, покинутый всеми; стены были
облицованы черным кафелем, но сама ванна, мыльница, эмаль на душе и стульчак были
ржаво-красного цвета. Мне недоставало голоса Марии. Я подумал о том, что с Цюпфнером
ей нельзя читать даже Библию, чтобы не почувствовать себя предательницей или
потаскухой. Не может же она не вспомнить дюссельдорфскую гостиницу, где читала мне
вслух о царе Соломоне и царице Савской до тех пор, пока я не заснул в ванне, совершенно
разморенный. Зеленые ковры номера, темные волосы Марии, ее голос... Закурив сигарету,
она принесла ее мне, и мы поцеловались.