Page 81 - Глазами клоуна
P. 81
старику Фурману, заметил на редкость смиренно, что ставки подсобных рабочих, мол,
«собственно говоря, вот уже три года как повысились», а он получает столько же, что и
раньше; и мать визгливым голосом прочла тогда двухчасовую лекцию на тему о
«корыстолюбии некоторых субъектов». Однажды она дала нашему письмоносцу двадцать
пять пфеннигов в качестве новогоднего подарка и возмутилась не на шутку, обнаружив на
следующее утро в почтовом ящике конверт с этими самыми двадцатью пятью пфеннигами и
с запиской: «Уважаемая госпожа Шнир! Не решаюсь Вас грабить». Разумеется, у нее
нашелся знакомый статс-секретарь в министерстве связи, и она незамедлительно
пожаловалась ему на этого «корыстолюбивого и наглого типа».
В кухне я торопливо обошел лужу кофе и направился через коридор в ванную;
вытаскивая из ванны пробку, я вдруг вспомнил, что впервые за много лет, нежась в теплой
воде, не пропел даже литанию деве Марии. Вполголоса я затянул «Верую», смывая душем
пену со стенок ванны, из которой медленно вытекала вода. Потом я попытался спеть
литанию деве Марии; эта еврейская девушка, по имени Мириам, всегда вызывала во мне
симпатию, временами я даже верил в нее. Но и литания не принесла мне облегчения, она
была слишком католической, а я испытывал злобу и против католицизма и против католиков.
Я решил позвонить Генриху Белену и Карлу Эмондсу. С Карлом Эмондсом мы не виделись
вот уже два года — после того ужасного скандала, а писем друг другу сроду не писали. Он
обошелся со мной как свинья, и по совершенно пустяковому поводу: я дал его младенцу,
годовалому Грегору, молоко с сырым яйцом; Карл и Сабина пошли в кино, «Мария
проводила вечер в «кружке», а меня они оставили нянчить Грегора. Сабина велела в десять
подогреть молоко, налить его в бутылочку и дать Грегору, но малыш показался мне очень
бледненьким и слабеньким (он даже не плакал, а только жалобно хныкал), и я подумал, что,
если добавить в молоко сырое яйцо, это будет ему очень полезно. Пока молоко грелось, я
расхаживал с Грегором на руках по кухне и приговаривал:
— Ай-ай, угадай, что получит наш малыш, что мы ему сейчас дадим... яичко, — и так
далее в том же роде; потом я разбил яйцо, поболтал его в миксере и влил в молоко. Старшие
дети Эмондсов спали мертвым сном, и никто не вертелся у меня под ногами; я дал Грегору
бутылочку, и мне показалось, что яйцо здорово пошло ему на пользу. Он заулыбался и сразу
же заснул, перестав хныкать. Вернувшись из кино, Карл заметил на кухне яичную скорлупу
и, входя в столовую, где я сидел с Сабиной, сказал:
— Молодец, что сварил себе яйцо.
Я объяснил, что не сам съел яйцо, а дал его Грегору... И тут разразилась целая буря, они
прямо обрушились на меня. У Сабины началась форменная истерика, она кричала мне:
«Убийца!», а Карл заорал: «Бродяга! Похотливый козел!» Его слова привели меня в такую
ярость, что я обозвал его «припадочным учителишкой», схватил пальто и выскочил на
лестницу вне себя от гнева. Карл выбежал за мной на площадку и крикнул мне вслед:
— Безответственный босяк!
— Истеричный мещанин, жалкий дурак, — бросил я ему в ответ.
Я искренне люблю детей, неплохо умею обращаться с ними, особенно с грудными
младенцами, и у меня не укладывается в голове, что годовалому ребенку может повредить
яйцо; меня обидело главным образом то, что Карл назвал меня «похотливым козлом»;
«убийцу» Сабины я еще стерпел бы. Чего не позволишь и не простишь перепуганной
насмерть матери? Но Карл ведь знал, что я не «похотливый козел».
С некоторых пор у нас вообще были натянутые отношения по глупейшей причине:
Карл в глубине души считал, что моя «вольная жизнь» поистине «прекрасна», а меня в
глубине души привлекало его мещанское благополучие. Я никак не мог растолковать Карлу,
что моя жизнь с вечными переездами, гостиницами, репетициями, выступлениями, игрой в
рич-рач и пивом была убийственно размеренной и монотонной... и что мне больше всего
нравилась будничность его существования. Ну и, конечно, он так же, как все, думал, что мы
намеренно не обзаводимся детьми. Выкидыши Марии казались ему «подозрительными»;
если бы он знал, как мы мечтали о детях!