Page 106 - Хождение по мукам. Хмурое утро

опасность.
Декабрьское контрнаступление красных армий началось. Оно происходило значительно
восточнее Донбасса, где в заводских и шахтерских районах нетерпеливо ожидали
Красную Армию, чтобы поднять восстание. Но туда с юга вторглась дивизия Май-
Маевского с шомполами и виселицами. Правый фланг красного наступления оказался
под угрозой. Наступление затормозилось. Всю силу удара снова, в третий раз с августа
месяца, принимала на себя Десятая армия.

Враг был многочисленнее, лучше вооружен и богаче снабжаем. У него был злобный
наступательный порыв. Силы оказались слишком неравными. Царицын послал на фронт
последнее пополнение, все, что мог, – пять тысяч рабочих. На помощь пришло
творчество революции.
Французский народ в 1792 году, голодный, разутый, вооруженный самодельными
пиками, для того чтобы победить обученные войска европейской коалиции, придумал
ураганный артиллерийский огонь и, противно всем военным уставам, массовую атаку
пехоты против знаменитых каре короля Фридриха.
Русский народ создал новые формы организации конной боевой части. Такой была
вышедшая из Сальских степей бригада Семена Буденного. Не в одной только храбрости
заключалась ее сила. Белоказаки тоже умели рубить до седла. От обозного бородача до
знаменосца, с усами в четверть, буденновская бригада была спаяна верностью и
дисциплиной. Ее эскадроны, ее взводы формировались из односельчан. Бойцы, когда-то
вместе ловившие кузнечиков в степи, шли рядом на конях. Сыновья, племянники – в
строю, отцы, дядья – на тачанках и в обозе. С того первого дня, когда Семен Буденный
вывел из станицы Платовской отряд сотни в три сабель, и по сей день у них не было ни
одного случая дезертирства… Да и куда бы отъехал такой боец? Не к себе же в станицу
или на хутор – на позор и на суд.

По обычаю, не написанному в уставе, в бригаде было два суда: официальный –
трибунальский и неофициальный – товарищеский. Провинившегося бойца, – сплоховал
ли в бою, не подчинился ли приказу, или дрогнула рука на чужое добро, – судил
трибунал. А помимо трибунала, в особых случаях, бойцы сами судили виновных.
Собирались где-нибудь подальше от глаз, в сумерках, и начинали свой суд над этим
человеком. И случалось так, что трибунал, принимая во внимание то-то и то-то,
оправдает, а товарищеский суд рассудит суровее, и человек пропадал, и не у кого было
допроситься об его участи.

По новому и опять-таки ни в каких полевых уставах еще не написанному правилу был
построен боевой порядок. Эскадрон разворачивался для атаки лавой в два ряда. Впереди
шли опытные рубаки с тяжелой рукой, обычно кавалеристы старой службы, – бывали у
них такие удары, что вражеский конь уносил на себе одну нижнюю половину хозяйского
туловища. За ними скакали меткие стрелки с наганами и карабинами, каждый охраняя в
бою своего переднего. Передние, под завесой огня товарищей, смело и без оглядки
врезались с клинками в противника, и еще не было случая, чтобы вражеская конница,
даже вдвое и втрое сильнейшая численностью, могла выдержать такую, слитую из
отдельных осмысленных звеньев сосредоточенную атаку буденновцев.

Хутор горел во многих местах. Валил дым среди скученных крыш, выбивалось пламя,
выбрасывая под низко летящие облака искры и клочья пылающей соломы. Голуби,
кружась, падали в огонь. По хлевам мычала скотина. Разломав плетень, вырвался
племенной бык и с ревом носился по улице. Женщины с детьми на руках выбегали из
горящих хат, ища – куда им скрыться. Со стороны станицы, из-за холмов, била и била
казачья артиллерия…
В середине дня оттуда показались первые цепи пластунов, редкими точечками на
большом протяжении, намереваясь охватить и окружить горящий хутор и загнать в огонь
качалинский полк, сидевший в наспех вырытых окопах. Они начинались от кузницы – с
краю хутора, тянулись по берегу пруда, где гранатами был взорван лед, и загибали к
ветряной мельнице на кургане.
Вдоль окопов ехали верхами Телегин и Иван Гора, за ними – вестовой комиссара