Page 107 - Хождение по мукам. Хмурое утро

Агриппина, в заломленной, как она переняла это от казаков, барашковой шапке. Около
отделения, сидевшего по пояс в узенькой канавке, нахохлившись под такой погодой, или
около пулеметного расчета останавливались: Иван Ильич – румяный, с веселыми
глазами, Иван Гора – потемневший и спавший в лице от ночных переживаний, но теперь
успокоившийся, когда ясна стала обстановка. Телегин поправлялся в седле, рукой в
перчатке проводил по губам будто для того, чтобы согнать с них улыбку, и говорил,
выгадывая тишину среди грохота разрывов:

– Товарищи, вам представляется возможность нанести врагу кровавый урон. Стрелять
без паники, спокойно, с выбором, – по пуле на человека: такой стрельбы мы с
комиссаром ждем от вас. В штыковую контратаку переходить дружно, зло… Приказываю
– не отступать ни при каких обстоятельствах.
Комиссар, Иван Гора, мотнув головой, вскрикивал:

– Да здравствует товарищ Ленин! Да похилится и позавалится мировой капитализм!
Сказав, ехали к следующей группе бойцов. Обогнув весь фронт, слезли с коней у
ветряной мельницы. Разведка к этому времени установила, что за ночь в станицу вошли
крупные силы казаков. По тому, как они очертя голову наступали, можно было понять,
что появление на хуторе качалинского полка застало их врасплох при выполнении
какого-то другого задания и что они, видимо, решили смести красных с пути одним
ударом.

Под крышей мельницы свистел ветер, поскрипывали деревянные шестерни, домовито
пахло мукой и мышами. Иван Гора, тяжело вздыхая, нет-нет да и высовывался между
оторванными досками, поглядывая, не покажется ли в бурой степи на востоке Сергей
Сергеевич. Телегин, кричавший внизу в телефон, взбежал по отвесной лесенке.
– Повторяем царицынскую операцию! – возбужденно проговорил он, поднимая бинокль.

– Какая, к черту, операция, окружены, как бараны… А я тебе говорю – убили его, ведь
второй час.

– Сергея Сергеевича не так-то легко убить…
– Ты-то чего больно весел?..

– Драться надо весело, Иван Степанович.
Дым от горящей на гумнах соломы тянул низко над землей в сторону наступающих.
Теперь можно было различить отдельные перебегающие фигуры. Передовые заставы,
отстреливаясь, отошли к окопам. Весь фронт качалинского полка, опоясавший
неправильной подковой горящий хутор, затаился.

– Ага! Ложатся! – крикнул Телегин. – Нервы не выдержали, желторотые! Смотри, смотри
– ложатся цепи… Иван Степанович, беги, Христа ради, скажи посерьезнее, только бы не
стрелять… Без моего приказа ни одного выстрела.

– Комиссар! – нарочно испуганно прикрикнул Байков. – Расчет по местам!
Расчет первого орудия: Байков, Задуйвитер, Гагин и Анисья – подносчица – поднялись и
стали на места. Из-за глиняной стены обгоревшей хаты показался Иван Гора, на шаг
позади него – Агриппина. Они шли к отделению, прикрывавшему батарею, Иван Гора
начал говорить красноармейцам. Агриппина, вытянутая, как хлыст, стояла рядом с ним,
держа в опущенной руке наган.
– …без особого приказа – строжайше – ни одного выстрела, – донесся напористый голос
Ивана Горы. – Товарищи, предупреждаю, за ослушание – расстрел на месте…
Байков тряхнул бородой, поседевшей от капелек дождя:
– Братва, бойся этой девки с наганом, шлепнет – глазом не моргнет…