Page 138 - Живые и мертвые

– Отойдем вон туда, подальше. – Люсин взял его под руку и отвел на несколько шагов
от машины. Он не хотел разговаривать при шофере, потому что хоть и считал себя правым,
но стыдился предстоящего разговора.
– Слушай! – стесненно начал Люсин. – Положение под Москвой напряженное, сейчас
будет КПП, а у тебя нет документов.
Но Синцов уже понял все, прежде чем Люсин договорил фразу.
Люсин ожидал, что Синцов хоть что-нибудь ответит, но Синцов только смотрел ему в
глаза тяжелым взглядом, предоставляя ему, если он захочет, говорить дальше, а не захочет –
остановиться на сказанном.
– Ну, что ты молчишь? – сказал наконец Люсин.
– А что мне говорить?
– Если бы ты мне хоть сразу, когда садился в машину, сказал, что у тебя нет
документов…
Синцов молчал, и у него было такое лицо, что Люсину показалось: сейчас размахнется
и ударит!
Люсин даже чуть-чуть отодвинулся, переступил с ноги на ногу и только после этого
спросил:
– Ну, так что?
– Хорошо, – глухо сказал Синцов. – Доставь меня на КПП, и я сойду.
– Тут уже недалеко, – с запинкой сказал Люсин. – Я, конечно, могу подвезти тебя еще
немного, но перед самым КПП нельзя, надо хоть за полкилометра…
– А почему за полкилометра, почему не на КПП? – Синцов уже начинал понимать,
почему не на КПП, но у него не было оснований щадить Люсина.
– Потому что… – Люсин запнулся. Предстояло самое трудное. – Потому что строго
запрещено возить посторонних, тем более без документов. Ты сам подумай, и водителя мы
подводим, и мне будут бессмысленные неприятности. А тебя все равно задержат, со мной
или без меня, все равно остановят на этом КПП… А я везу материалы. Мне не из-за себя, а
из-за них надо спешить! А мне прямо здесь, на месте, могут пять суток дать за то, что я тебя
везу вот так, без документов… Им даны такие права! А тебе – доедешь ты или дойдешь –
какая разница?..
– Подумаешь, какое дело – пять суток! – Синцов усмехнулся, несмотря на всю тяжесть
своего положения. – По-твоему, нет, а по-моему, большая разница: с тобой я приеду на КПП,
ты меня сдашь или я один, пешком, приду из окружения! Черт его знает, как я вдруг здесь,
под самой Москвой, оказался! Откуда шел? Почему? Поди объясни, что ты не дезертир!
– Ничего! – сказал Люсин. – Пока тебя задержат и начнут выяснять, я буду уже в
редакции, мы свяжемся по проводу прямо с этим КПП…
– Да уж ты свяжешься! – презрительно сказал Синцов. – Ладно, езжай! – отрезал он и,
не глядя больше на Люсина, уперся взглядом в землю.
– Ну что ты, в самом деле? – попробовал смягчить положение Люсин.
– Брать меня не надо было, – по-прежнему не глядя на него, с трудом выдавил из себя
Синцов. – А взял – вези. Не бойся пяти суток. А боишься – не надо было брать…
Сейчас Люсин не думал, что Синцов ударит его. Но Синцов как раз сейчас был близок
к этому.
– Сволочь ты! Тот старший лейтенант хоть не знал меня, а ты… Просто мелкая
сволочь! Шкура!
Он на секунду поднял ненавидящий взгляд на Люсина, повернулся спиной и, кинув за
спину руки, до хруста стиснул их.
– Ну и как угодно! – не найдясь, что ответить, крикнул Люсин, так, словно он
предлагал Синцову какой-то выбор, а Синцов не соглашался его сделать.
Люсин влез в машину, хлопнул дверцей, и машина тронулась. Синцов, стоя спиной,
слышал, как она уезжает.
Никогда еще в его жизни не рушилось за одну минуту столько надежд!